"Ольга Лаврова, Александр Лавров. Мафия (Следствие ведут ЗнаТоКи)" - читать интересную книгу автора

Покачнулся, добрался до стены дома, оперся.
Народу снует мало, не оглянется. Только очень пожилая женщина, которая
сама еле передвигается и потому более чутка на физическую немощь,
спрашивает обеспокоенно:
- Гражданин, вам нехорошо? Гражданин!
Снегирев падает.
И вот вокруг тела небольшая толпа. Голоса:
- "Скорую" надо!
- Где тут телефон?
- Что это с ним?
- Сердце, наверно.
- Надо же, молодой еще...
- Вот так работаем, работаем, себя не жалеем, а потом хлоп - и готово!

Машина Коваля неторопливо едет по набережной мимо Андроникова монастыря в
сторону Сокольников. Неспрямленная Яуза здесь живописно извивается, старые
горбатые мостики соединяют берега, справа поднимаются высокие зеленые
откосы.
Приятная, уютная дорога, а для Коваля приятная вдвойне, потому что ведет
она к дому любимой женщины. Зовут ее тоже Вероникой, как и жену Ардабьева.
На заднем сиденье невозмутимая пара плечом к плечу - "псы" Хомутовой.
Настроение, в котором пребывает Коваль, отчетливо не вяжется со зловещим
смыслом этих фигур.
Он тормозит и выходит у крошечного островка с домиком - вероятно, какая-то
станция речной службы. В центре современного города прямо-таки
диккенсовская идиллия, отрешенность от суеты, уединение, покой. Ульи
желтеют, собаки слоняются.
Созерцание островка для Коваля - окончательное переключение, подготовка к
тому, чтобы появиться у Вероники иным человеком: ласковым, раскованным,
легким.
...Он звонит в дверь - из коридора вылетает Вероника и по-девчоночьи
виснет у него на шее.
- Ой, как я соскучила-ась! Три недели... ненавижу твои командировки!..
- Теперь долго не поеду.
Вероника тащит его в комнату и начинает танцевать вокруг, припевая:
"Олежка вернулся, вернулся, вернулся!" Танцует не потому, что Коваль ею
любуется, а скорее для себя - от радости, от юной непоседливости, - и
останавливается, только когда замолкает служившая аккомпанементом музыка
из телевизора.
- Ты прямо с дороги?
- Нет, побывал в конторе.
Что-то мелькнуло, видно, в лице, и она уловила:
- Неприятности?
- Чуткая моя девочка. Да, пришлось... уволить одного сотрудника.
- И теперь жалко?
- В незапамятные времена мы были друзьями. Взял его к себе, и вот ошибся.
Ладно, пустяки...

Грубым дается радость.
Нежным дается печаль.