"Ольга Лаврова, Александр Лавров. Любой ценой (Следствие ведут ЗнаТоКи)" - читать интересную книгу автора

В следственном кабинете не разгуляешься: шагов пять в длину, четыре в
ширину. Но сегодня знакомая дежурная, оценив расстнроенную физиономию Пал
Палыча, дала ему кабинет особый - таких у нее всего два-три, для
"парадных", что называется, случанев. Здесь просторно, и можно вышагивать
туда-сюда, что Знаменнский и делает, то удаляясь от Тобольцева, то
приближаясь, то оказываясь у него за спиной. И это кружение поневоле
заставляет Тобольцева следить за Пал Палычем и оборачиваться на голос.
- Имеются две психологические загадки, - говорит Знаменснкий на ходу.
- Номер первый. Человек после мучительных коленбаний сознался в
преступлении. Он обязательно скидывает с себя долю тяжести. А вам, я смотрю,
ничуть не полегчало.
Тобольцев молчит.
- Номер второй. Ни разу вы не поинтересовались, что же мне за это
будет? Хотя по поводу приписок срок волновал вас чрезвынчайно. Молчите.
Собственная судьба вам безразлична... Тогда порадуйтесь за Холина.
- Отпустили?
- Отпустили. Свеженький, побритый. Мамаша встретила с цветами... Не
наблюдаю восторга.
- Злитесь вы нынче.
- Злюсь. Состоялся ошеломляющий разговор, и оба собеседнника - и вы и
Холин - дружно забыли, как он состоялся!.. Ладно, давайте работать. - Он
мимоходом включает диктофон: - В магазине на Таганке было много народу?
- Обыкновенно.
- Пиво было?
- Не знаю, при мне не спрашивали.
- Никто не спрашивал пива?!
- Откуда оно вечером, Пал Палыч?
- Пол-очка в вашу пользу. Вернее, в пользу Холина.
Знаменский поворачивается к столу и быстро раскладывает веером
несколько фотографий.
- Прошу поближе. Который из них Киреев?
- Не вспомню... - мается Тобольцев.
- Ох, Василий Сергеич, туго вам придется на суде!
- Нет, Пал Палыч, мне уже будет все равно, - произносит Тобольцев
вдруг совершенно безмятежно.
"Почему?!" - просится у Знаменского с языка. Но он не произносит этого
вслух. Если прозвучала не пустая фраза, если вырвалось что-то подспудное,
Тобольцев уклонится от ответа и все.
- Мать Холина нанесла мне визит, - сообщает Пал Палыч в затылок
Тобольцеву.
Тобольцев живо оглядывается.
- Да?
- Да, представьте. Ругала вас пьяницей и жуликом.
- А!.. - отмахивается Тобольцев.
- Подарила копию трогательного письма: "Глубоко раскаиванюсь в своем
ужасном поступке... не сплю ночей... обещаю загландить перед вами..." Слеза
прошибает.
- Считал долгом попросить прощения.
- Логичней бы у семьи Киреева, не находите?
Тобольцев растерянно моргает и морщится. Знаменский прав.