"Ольга Лаврова, Александр Лавров. Любой ценой (Следствие ведут ЗнаТоКи)" - читать интересную книгу автора

Тот проводит расческой по жидким волосам и одевается.
- Отец, надо идти в органы!
Холин разражается длиннейшей по его меркам речью:
- Хватит того, что я плачу. Мите нужна квартира - плачу, у Вадика
неприятности - плачу. Зубными мостами, которые я сделал, я вымостил детям
дорогу в жизнь. А уж куда они по ней придут, это... - Он снимает дверную
цепочку и отпирает серию замков.

x x x

У Знаменского маленькое заседание: друзья прослушивают признание
Тобольцева.
- ...Гражданин, который привязался, мне надоел, и я старался от него
отделаться. Тогда он стал мне грозить, вынул бумажник и совал мне под нос
какие-то документы: вроде раньше он был начальник и прочее. Тогда я
разозлился и ударил его. Он упал, а я ушел. Все... А он там же умер.
- С чего вы взяли?
- Потому что он умер.
Знаменский прерывает запись:
- Ну и дальше в том же роде.
Томин разводит руками.
- "Что-то с памятью моей стало, то, что было не со мной, помню...".
Вообще-то, среди уголовников оно не в диковинку. Какая-нибудь шестерка
вешает на себя тяжеленный жернов, чтобы прикрыть туза. Но шестерке приказано
и ей обещано.
- Саша, Холин для Тобольцева - не туз.
- А что такое Холин?
- Пухленький, красивенький, наглый. Не слишком умен, но хитер
бесспорно. Прямо кожей чувствует опасность. При всем том - воспитанный
мальчик, студент. Боюсь, нравится девушкам.
Томин хмыкает.
- Сколько лет дочери Тобольцева?
- Семь, Саша.
- Какая версия рухнула! - комментирует Кибрит.
- Смейся-смейся! Интересно, что ты предложишь?
- Совсем просто - подкуп.
- Давайте обсудим, - соглашается Знаменский. - Тобольцев очень любит
ребят, ценит свободу. За его провинности причитанется два-три года. Ради
денег принять чужой позор и большой срок?.. Да он и не корыстолюбив.
- А махинации с нарядами?
- Втянулся по слабодушию. Малосильная бригада села к концу месяца на
мель, пришли женщины, ревут. Пожалел. Дальше - больше. Разумеется, потом он
имел и незаконную прогрессивку и прочее, но дышал не этим. Причина того, что
с ним сейчас творится, спрятана глубоко...
- Между ним и Холимым должна существовать связь. Четкая и доказуемая!
Иначе остается поверить, что их судьбы удивительнно пересеклись над телом
Киреева - раз, в камере - два. - Томин увлекся: загадка всегда интересна.
- Вообще-то, поверить можно и в это, - говорит он, оседлав стул. - Тогда
представим: на Тобольцева обрушился двойной удар. По его вине один челонвек
умер, другой сел. И юный узник постоянно рядом, как живой укор. Следуют