"Ольга Лаврова, Александр Лавров. Любой ценой (Следствие ведут ЗнаТоКи)" - читать интересную книгу автора

объективным. Но обязан и соображать, когда ему врут. Парень врет. Его
угодливые интонации вдвойне противны потому, что фальшивы. В
действительности я для него - милинцейский придурок, - думает Пал Палыч.
"Сплошное самообожанние и самомнение", как сказал Панюков. Кратко и верно. И
объективно.

x x x

С подобной характеристикой вполне согласился бы отец Вадинма, если б
вдруг решил открыть душу. Но этого он не делает никогда. И никому.
Супруги Холины разительно не похожи друг на друга. Он - высок, худ,
замкнут и молчалив. По лицу трудно понять, какие чувства он испытывает, если
испытывает вообще. Она - небольншого росточка, кругленькая, румяная,
говорливая. Любая эмоция сразу выплескивается наружу. Жизнь Холиной - это
дом, хозяйнство и главное - дети: двое сыновей, которых она страстно,
безмерно любит.
Старший, двадцатипятилетний Дмитрий, сидит за столом, отдавая должное
материнской стряпне. А младший, ее маленьнкий, ее Вадик, - невыносимо даже
подумать - томится за решеткой!
Сегодня впервые за долгие-долгие недели Холина утешена. В который раз
уже перечитывает она какой-то рукописный листок. Ее немного выцветшие, но
ясные глаза сияют, губы дрожат, и счастливая слезинка скатывается по щеке.
- Он снова будет дома, с нами! Ах, Митенька! Возблагодарим судьбу!
- Благодарить надо меня и Киру Михайловну.
- Кира Михайловна получила и еще получит, мне ничего не жалко! А для
тебя награда - само освобождение Вадика. Разве нет?
- Еще бы! Кому охота писать в анкете: "брат судим"?
- Митя, ты циник, - ласково упрекает мать.
- Угу. А идеалист пальцем бы не шевельнул, чтобы расхлебынвать вашу
кашу.
Она подсаживается к сыну и гладит его по плечу.
- Почему ты так говоришь: "вашу кашу"?
- А чью же? Если бы вы с ним поменьше нянчились...
- Вспомни, как часто мы бывали строги! - перебивает мать.
- Ну да, ты прятала ботинки, когда он собирался на очередную пьянку.
Но если братец влипал в историю, его вызволяли всеми средствами.
- Ах, Митя, о чем мы спорим? С тобой разве не нянчились? Нанимали
репетиторов, устраивали в институт. Все твои покронвители жуют папиными
зубами.
Холин-старший в это время укладывает в потрепанный чемонданчик
зубоврачебные инструменты и протезы. Руки двигаются автоматически, быстро и
экономно. Захлопнув крышку, он выхондит в смежную комнату.
- Куда ты? - удивляется мать.
- Примерить мост директору магазина "Ковры".
- И ты уйдешь сейчас, когда у нас такая радость?
Отец молча направляется в переднюю.
- Подожди ликовать, - замечает Дмитрий. - Письмо полученно не для
того, чтобы перечитывать его на ночь. С ним надо идти в органы.
Холина бежит за мужем.
- Отец, ты слышишь?