"Юлия Латынина. 200 км танков (О российско-грузинской войне) " - читать интересную книгу автора

ожидании какого-то объявления. И тут, когда ее выстроили - вдруг началась
война. Зачем же прессу выстроили на плацу? Если ее выстроили на плацу,
ожидая, что вот-вот начнется война, так ее не строить надо было, а по
подвалам прятать. В момент начала войны на плацу должны строиться солдаты, а
не пресса. И первая забота командующего в момент начала войны должна быть
совершенно не о том, как построить на плацу прессу и что-то ей там сказать.
В начале войны следует думать о враге, а не о прессе. Пресса как-нибудь сама
разберется.
И уже совсем изумительным кажется то, что люди, которых не выстроили на
плацу, называют совсем другое время начала войны: например, 23.00.
"Ровно в 23:00 все жители Цхинвала услышали, как со всех сторон
посыпались выстрелы из тяжелых орудий", - пишет Ирина Келехсаева.
Этот парадокс легко понять, если вспомнить, что Тамарашени начали
обстреливать в 23.00. И что Тамарашени и Цхинвали - это одно и то же место,
просто разделенное границей. Для человека невоенного выстрелы по Тамарашени
кажутся выстрелами по соседнему кварталу.
Поэтому и собирают во дворе журналистов. Обстрел грузинами Цхинвали
разъяснять не надо. И так все понятно. А вот если на глазах даже самых
официальных журналистов тяжелая артиллерия после объявления о прекращении
огня сносит граничащее с Цхинвали село, то брифинг необходим. Потому что,
конечно, журналисты отразят исключительно правильную позицию, но им ведь
надо разъяснить, какая именно позиция является правильной.
А то одни, заслышав стрельбу, напишут, что никакой стрельбы нет, а
другие - что стреляли сами грузины, а третьи напишут, что стрельба связана с
тем, что после гнусных провокаций грузинской военщины российские миротворцы
оказались не в состоянии удержать народ Южной Осетии, который в едином
порыве хочет покончить с грузино-фашистским режимом. Собрались. Построились.
Всем все было ясно. Все журналисты и так ехали освещать подлые провокации
зарвавшихся грузинских милитаристов. И тут зарвавшиеся милитаристы влепили
по-настоящему. Поэтому и путаются даже не в часах, а в минутах. Поэтому
премьер Путин называет и вовсе фантастическое время - 22.35 мин. Минуты и
метры тут очень важны: в этой войне, как в дерби, старт определяется по
фотофинишу.
И самое удивительное во всей этой истории - реакция на обстрел самых
умных, самых профессиональных корреспондентов. "На что же пошел
Саакашвили?! - пишет в дневнике спецкор НТВ Руслан Гусаров. - Все
рассчитал?! Сошел с ума?! Что?!" Вот те на! Человек приехал освещать
агрессию подлых грузин против маленькой Южной Осетии, а когда агрессия
началась, у человека изумление: "Он что, сошел с ума?".

НОЧЬ С 7-ГО НА 8-ОЕ

Вернемся, однако, к журналистам. Что они делают после того, как
грузинская военщина обрушила на Цхинвали море огня?
Юрий Снегирев из "Известий" отправился под огнем "Града" в гостиницу.
"Кое-как подсвечивая себе дорогу мобильником, под канонаду я выбрался на
крышу. Со всех сторон велся огонь. Яркая вспышка на юге и через секунду
малиновый разрыв где-то на севере - это гаубица. С севера лупили "Грады" -
целое море огня с черными прожилками".
Это поистине феерическая картина. По городу лупят "Градом", а журналист