"Эрик Ван Ластбадер. Воин Опаловой Луны ("Воин Заката" #4)" - читать интересную книгу автора

густым сладковатым запахом маковой соломки, на мгновение настолько крепким,
что у него перехватывает дыхание и начинает кружиться голова.
Шум города после такого долгого пути наедине с собой подавляет его. Это
непрерывная какофония завываний, воплей, плача, криков, смеха, шепота,
пения, громкий гомон голосов - свидетельство суеты человеческой.
В глубокой тени фетровой шляпы лицо человека со шрамом выглядит
осунувшимся. Длинный искривленный нос, полные упрямые губы - как будто ему в
детстве приходилось драться замотанными пенькой кулаками, как в обычае у
некоторых народов западных равнин континента человека. Его серебристые
шелковистые волосы струятся вдоль спины, схваченные на лбу тонкой медной
полоской. На его дерзком лице явно виднеются белые шрамы, стягивающие кожу
щек и шеи, словно дождь морщит воду пруда. На нем длинный дорожный плащ
темного, хотя уже и непонятного изза грязи цвета. Под плащом темнокоричневые
туника и штаны. На простом кожаном поясе висит в ножнах кривой меч, широкий,
с односторонней заточкой.
Он останавливается у винного лотка на Трижды Благословенной улице и,
спешившись, выводит коня из жуткой уличной давки. Зайдя в тень пестрого
навеса, он высматривает торговца - человека с круглым, словно луна, лицом и
раскосыми глазами, что сейчас спорит с двумя молодыми женщинами о цене за
кожаную флягу вина. Человек со шрамом быстрым взглядом глубоко посаженных
глаз окидывает изгибы тел разгорячившихся в пылу спора женщин. Но взгляд его
беспокоен, и, пока он ждет и к чемуто нетерпеливо прислушивается, глаза его
стреляют тудасюда - то выхватят лицо там, то блеск тарелки или взмах руки
тут. Какоето мгновение он изучает лицо человека с оливковыми глазами и
черными кудрявыми волосами, такими длинными, что они почти падают на плечи,
пока тот не встречается с другим человеком и оба уходят. Человек со шрамом
поворачивается на топот, вскрикивает и съеживается, когда мимо него ктото
пропихивается через толпу, толкаясь локтями. Он просит у виноторговца,
теперь освободившегося, чашечку вина и выпивает его одним глотком. Это не
похоже на рисовое вино его родных краев. На его вкус, оно слабовато, но из
северных красных это самое лучшее. Покупает бутылку.
Закат угасает, и небо над Шаангсеем становится розоватолиловым, затем
фиолетовым, по мере того как ночь неизбежно наползает с востока.
Человек со шрамом ведет жеребца в узкую улочку, кривую, полную отбросов
и испражнений. Наверняка в этих кучах мусора у стен домов и кости найдутся -
человеческие, голые, неузнаваемые. Вонь стоит омерзительная, и человек
старается не вдыхать глубоко, словно сам воздух тут может оказаться
ядовитым. Его конь тихонько ржет, и человек ободряюще похлопывает его по
холке.
Проулок выходит на улицу Зеленого Дельфина, где тесно толпятся жилые
дома и лавки. Снова воздух наполняется многоголосой какофонией города,
пряный запах заглушает более ядовитые. В полукилометре отсюда человек со
шрамом находит тихую конюшню. Заводит в стойло коня, снимает седельные
сумки, перебрасывает их через плечо. Кладет две монеты в темную ладонь
грязного конюха, прежде чем выйти на улицу Зеленого Дельфина. Некоторое
время он бесцельно идет вниз по улице, временами останавливаясь, чтобы
заглянуть в окно лавки или повертеть в руках товар на уличном лотке. Он
часто оборачивается, переходя с одной стороны улицы на другую.
Наконец добирается до здания с болтающейся резной деревянной вывеской в
виде морды животного - это "Мартышкакрикунья", небогатая харчевня. Он