"Эрик ван Ластбадер. Вторая кожа (Ниндзя #6)" - читать интересную книгу автора

организации.
Оками тогда скрывался в Венеции, он мог погибнуть от рук своих
ближайших союзников из числа собственных советников и нуждался в помощи
Николаса. Линнер, у которого были личные причины для того, чтобы ненавидеть
якудзу, вполне мог бы повернуться спиной к Оками и пренебречь своим
сыновним долгом. Но это было не в его стиле. Честь для него означала все,
однако двусмысленность положения, ощущение того, что он помогает выжить
живому воплощению якудзы, не прошли для него даром. С другой стороны, в
чисто японском стиле, это придавало пикантность его миссии.
В конечном счете он нашел и уничтожил убийцу, устрашающего вида
вьетнамца по имени До Дук Фудзиру, и нанявшего его оябуна. Теперь Оками
вернулся в Токио вместе с Тецуо Акинагой, единственным оставшимся в живых
оябуном внутреннего круга, которому, правда, предстоял судебный процесс по
обвинению в вымогательстве и организации убийства. Вместе с ними вернулся и
Николас, чтобы предстать перед лицом совершенно новой угрозы.
Прошло всего пятнадцать месяцев, а Николасу казалось, что Токио
изменился до неузнаваемости.
Эти перемены были вызваны великой японской депрессией, начавшейся
несколько лет тому назад, и пока что не было видно никаких сдвигов к
лучшему. Бездомных на улицах стало больше, чем обычно, а прибыли компаний
резко снизились или вообще стали величинами отрицательными. Временное
увольнение с работы - вещь прежде неслыханная - стало обычным делом, а
оставшиеся на службе не получали прибавки уже четыре года. Этим утром по
дороге в Синдзюку Николас видел в продуктовых магазинах длинные очереди
домохозяек, требующих японского риса вместо импортного американского.
Торговая война с Америкой разгоралась с каждым днем. Кроме того,
нельзя было сбрасывать со счетов и воинственно настроенный северокорейский
режим. Сеть ресторанчиков, владельцами которых традиционно были коренные
жители, теперь перешла в руки корейцев, многие из которых были связаны с
Северной Кореей, и японское правительство со всевозрастающим беспокойством
следило за тем, как доходы от них уплывали прямо в руки диктаторского
режима.
Впервые со времен великого экономического чуда в ранних пятидесятых
Япония, казалось, потеряла энергию и цель движения. Люди были удручены, у
них опустились руки, а пресса, с пеленок приученная выпячивать плохое и
преуменьшать хорошее, предсказывала только падение в пропасть.
Николас почувствовал на своей спине осторожное прикосновение и увидел
на покрытой струйками дождя поверхности стекла отражение лица Коуи. Ее
лицо, с огромными, влажными глазами, маленьким ртом и выступающими скулами,
было далеко от классических идеалов красоты, но за это оно нравилось ему
еще больше. Она была дочерью одного из оябунов якудзы. Молодые люди
встретились в 1991 году, и между ними вспыхнуло безумное,
сверхъестественное чувство. Тогда, под воздействием этой ненормальной
любви, Николас убил человека, который, как он думал, изнасиловал Коуи, а
потом узнал, что тот был невиновен. Злодеем оказался ее отец. Стыд вынудил
девушку солгать, и эта ложь заставила его разорвать их отношения. Николас
не встречался с ней до прошлого года, когда Оками устроил их встречу, чтобы
Линнер мог излечиться от своей ненависти к ней и всей якудзе.
За это время она порвала с миром якудзы и вступила в синкретическую
секту Сюгендо Синто, обосновавшуюся на мистических холмах Ёсино, где и