"Эрик ван Ластбадер. Белый Ниндзя (Ниндзя #3)" - читать интересную книгу автора

И только сон остался с ним, как шлак на почерневшем склоне давно
потухшего вулкана: Сендзин наблюдает за тем, как Аха-сан зверски насилуют в
очередь. Омерзительное чувство удовлетворения, граничащее с восторгом,
охватило его. И оно без всяких дополнительных физических средств вызвало у
него самый настоящий оргазм, причем необычайной силы.
Долго Сендзин смотрел на молочно-белые капли его собственного семени,
медленно стекающие по стене. Наверное, опять задремал. Потом он
перевернулся на спину и встал с кровати. Двигаясь бесшумно, как призрак, он
мгновенно оделся и покинул комнату, не потрудившись даже запереть за собой
дверь.
Было далеко за полдень. Свинцовое небо повисло над городом. Оно
казалось плотным, как металл, и мягким, как замазка для окон. Копоть
промышленных предприятий повисла в воздухе, тягучем, как сироп. На лицах
многих - белые марлевые фильтры, причем не только у проносящихся мимо
мотоциклистов, но и у пешеходов, беспокоящихся за состояние своих легких.
День поборол ночь, его свет заменил неоновое свечение ламп. А что он
еще заменил? Густую тьму бесцветной мутью, жидкой и едкой. Чувствуешь себя
как на дне морском, куда никогда не достает луч солнца.
Ему предстояло убить еще энное количество часов, но это не беда. Все
шло по плану: вынырнул из безвестного пристанища, где провел ночь, теперь
идет пешком по безвестным закоулкам, пробивая, через городской лабиринт
тропу, извивы которой знает только он. И только он один сможет повторить
этот путь.
Несмотря на это тусклое и безрадостное окружение, Сендзин чувствовал
необычайный душевный подъем, ощущая себя гигантом десяти футов ростом,
чудовищно сильным. Он узнавал понятные ему одному знаки, вселяющие в него
внутренний комфорт, как заношенная, но привычная рубашка, - и улыбался про
себя. Он ощущал скрытые под одеждой тонкие и изящные металлические штучки.
Согретые теплом его крови, они, кажется, жили собственной жизнью, будто его
собственная, бьющая через край энергия наделила и их способностью ощущать и
чувствовать. Сендзин казался себе богом, карающим мечом, занесенным над
Токио, готовым поразить заразу, подтачивающую его изнутри.
Все дальше и дальше шел он по узким улочкам, - человек-тайна,
воплощение смерти и ужаса. Он перешагивал через сточные канавы и лужи, над
которыми поднимались миазмы вони гниющих рыбьих потрохов. Масляные разводы
на лужах сверкали радужными переливами.
Был уже вечер, когда он добрался до кабаре "Шелковый путь". Вход в
него можно было заметить издали, благодаря многоцветной неоновой вывеске и
аляповатым пластиковым цветам, в которых утопал вход, напоминая одним людям
внутренние лепестки огромной орхидеи, а другим - женский половой орган. Все
зависит от того, какой тип образности предпочитает ваше воображение.
Сендзин прошел сквозь стеклянную дверь и оказался в помещении,
заполненном отраженным светом. Ощущение было такое, что попал внутрь
призмы. Вращающиеся огни диско плясали по стенам и потолку, покрытым
вертикальными панелями. Мгновенно создавался какой-то дезориентирующий
эффект, от которого начинала немного кружиться голова, как в напоминающей
гроб комнатушке отеля, где ночевал Сендзин. Здесь он себя чувствовал как
дома.
Американская рок-музыка звучала на таком уровне мощности, что,
казалось, диафрагмы микрофонов не выдержат и лопнут. Все сотрясалось от