"Эрик Ван Ластбадер. Черный клинок" - читать интересную книгу автора

Паука. - Я даже не сомневаюсь в этом.

***

Лоуренс Моравиа лежал на ковре, который стоил гораздо больше, чем
годовая заработная плата многих людей. Он считал этот ковер одним из
символов своего благосостояния, которые выбирал так тщательно, как делал бы
это, выбирая личных телохранителей. Лоуренс Моравиа - миллиардер, и он
твердо верил, что просто обязан помогать развитию творчества истинных
мастеровых и художников, число которых в наше время неуклонно сокращается.
Миллиардером он стал только благодаря собственным усилиям и поэтому
прекрасно уяснил себе, что обладание крупным капиталом обязывает ко
многому: необходимо выделяться из общей массы. Люди ведь такие разные: есть
равнодушные к богатству и есть алчные, есть великодушные и есть жадные. Но
все они слетаются на запах денег, как мухи на г... Он полагал, что
преодолеть этот инстинкт сами они не в силах, это у них врожденное, как,
скажем, у собак академика Павлова, и они, привлеченные богатством, идут
косяком, в надежде урвать хоть сколько-нибудь.
До сих пор он успешно справлялся с этими хищниками с той же легкостью,
с какой проворачивал то одно, то другое дело, связанное с недвижимостью.
Среди крупнейших дельцов Нью-Йорка Лоуренс Моравиа был единственным, кто
еще в период экономического подъема в 80-е годы сумел предугадать
наступление застойных времен в начале следующего десятилетия и учредил на
всякий случай весьма солидный фонд. Однако ни одна вечеринка не длится до
бесконечности. Эту наипервейшую заповедь внушил ему человек, обучавший его
премудростям купли-продажи городской недвижимости. Поэтому, когда
большинство крупных бизнесменов испытывали определенные трудности, а
некоторые уже даже слышали плеск приближающихся волн банкротства, Моравиа
продолжал делать деньги.
Деньги... Легко говорить, что они ничего не значат, когда их так
много, что просто невозможно извести за всю свою жизнь: тратишь их,
тратишь, а они все прибывают и прибывают. Правда, несколько лет назад он
вдруг осознал, что все, чем он занимается, больше его не волнует.
Но тут ему предложили одно заманчивое дело японцы, и к нему вновь
вернулось ощущение особого волнения, чего он чуть было не лишился. Моравиа
понял, что они обратились к нему неспроста: он лучше других мог справиться
с делом, которое они замыслили. Он занимался самым что ни на есть мирным
бизнесом, много лет прожил в Японии, прекрасно владел японским языком,
досконально знал образ мышления японцев; находясь в стране, установил
множество полезных контактов, обзавелся друзьями. При этом успешно
реализовывал в США японскую продукцию. Он был достаточно богат и потому
смог привлечь к себе внимание нужных ему людей в Токио и в результате
добиться приглашения посетить храм Запретных грез.
Этому способствовало также то, что он был знаком с Наохару Нишицу,
лидером всемогущей японской Либерально-демократической партии. Оба они
нередко сталкивались на деловом поприще, заключая всевозможные сделки,
которые обогатили Лоуренса и позволили Нишицу без особого труда завязать
контакты в Нью-Йорке, где он в то время испытывал затруднения в бизнесе.
Совершенно очевидно, что Нишицу играл более значительную роль, чем это
казалось с первого взгляда: он был ключевой фигурой в мире, который Моравиа