"Эрик Ван Ластбадер. Вознесение к Термагантам (Сб. "Число зверя")" - читать интересную книгу автора

для тебя важное.
- Это так же невозможно физически, как вставить голову себе же в
задницу. Хотя в случае Германа...
- Билл, кончай нести ерунду. Лили умирает.
- Уг-гу. - Я глотнул мескаля.
- Слушай, ты не.., в смысле, не теряй голову, в общем.
- Ни в коем случае, старина.
- Да, вижу. Ну, что ж, это не должно меня удивить. Ты ее не видел -
сколько?
- Тридцать лет.
- Она твоя сестра.
- Она была умственно отсталой, - дал я поправку. И заметил, что
говорю о ней в прошедшем времени. - Не могла двигаться, чтобы за все
подряд не хвататься, не могла ни слова произнести. Не могла ни одной мысли
в голове удержать.
- Суров ты, Билл.
Я почувствовал, что с меня хватит.
- Слушай, Рей, это не ты должен был прожить с ней все кошмарное
детство, не тебе она блевала в лицо, не при тебе она всю ночь вопила, как
котенок с глистами, не у тебя она хотела вырвать волосы с корнем, как
только оказывалась близко. Не у тебя бывало по три-четыре драки в неделю
из-за жестокости твоих одноклассников. Не ты должен был жить с родителями,
настолько перепуганными, дошедшие до такого отчаяния, что стали
беспомощны, как дети. Они цеплялись за любую соломинку - шарлатанов,
целителей, гадалок. Не тебе пришлось четырнадцать лет подряд смотреть в
лицо безумия. Господи, у меня и сейчас мурашки по коже!
Он помолчал.
- Она при смерти, Билл. Герман ясно дал понять, что не имеет никаких
определенных пожеланий в смысле организации. Так что бы ты хотел сделать?
- Я бы хотел забыть, что она вообще была на свете, вот что:
Рей снова вздохнул:
- Тогда я ее кремирую, когда она умрет.
- Как твоя левая нога захочет, - ответил я. - Развей этот гадский
пепел на четыре ветра. - Я выждал и добавил:
- И знаешь что. Рей?
- Что, Билл?
- Даже не думай говорить мне, что я там должен быть, когда это
произойдет.
Разговор задал тон. Повесив трубку, я был мрачен и зол. Будь оно
иначе, то, что случилось после этого, могло выйти по другому. Но было не
иначе, а потому вышло так.
А после случилось, что в бар принесло Таззмана. Не то что я тогда
знал это имя - я его и в глаза раньше не видел.
- Эй вы, беломазыс, ручки в гору и делай, как я скажу! Таззман
оказался высоким мертвенно-серым чернокожим с впалой грудью, нечесанными
волосами как у Джими Хендрикса и лицом как у Айка Тернера, только он был
очень, очень молод. Заученная злобность лица явно уходила вглубь не
больше, чем на миллиметр, и легла на него скорее в силу обстоятельств, чем
природных свойств. Мы с Майком решили обратить внимание, поскольку у него
в руках был устрашающего вида автоматический пистолет, который смотрел на