"Александр Ласкин. Дом горит, часы идут (Документальный роман)" - читать интересную книгу автора

случилось что-то непоправимое!
Это у него от занятий сочинительством. Пусть результат его усилий
скромный, но в данном случае важнее порыв.
Не бывает стихов без минутного восторга и приближающихся слез. Без
уверенности, что это не ты пишешь, а кто-то водит твоей рукой.
Женитьба тоже требует вдохновения. Уж если это подчас случается, то
всякий раз должно быть как впервые.
Такой человек Константин Константинович. Не представить, что он не
только воспарял духом, но занимался прозаическими вещами.
Иногда, конечно, придет в голову: вот бы казенную бумагу начать
как-нибудь эдак!
Мол, дождь, слякоть, тяжело на душе... Было бы странно, если бы погода
была мерзейшая, а их ведомство сидело без дела.

5.

Как всегда, Константин Константинович не присоединился к большинству и
остался в гордом одиночестве.
Что если это будет не вся семья, а лучшая ее половина? Не сварливая
жена, вечно недовольная мужем, а умный и красивый сын?
Вот как просто - усыновить, и все... Обзавестись членом семьи
гимназического возраста и нести за него ответственность.
Узнаете нашего героя? Взваливать на себя новые заботы у него всегда
получалось.
Жизнь сразу потекла по-другому. С самого утра уже волнуешься: хорошо ли
поел? тепло ли оделся? собрал ли портфель?
Так и крутишься целыми днями. Стараешься предупредить любое желание и
вовремя помочь.
Как быстро они стали близкими людьми. Через несколько месяцев в пасынке
проступили его собственные черты.
То подмигнет так, что сразу представляешь Роше. Или засмеется не
обычным своим смехом, а словно позаимствованным у приемного отца.

6.

Опасно бывает заноситься. Лучше бы он не делал попыток заглянуть в
будущее.
Жил бы себе, поживал в этом конкретном дне. Радовался пятерке сына и
сетовал на то, что он получил в драке синяк.
Думаете, этого недостаточно? Отсутствие событий иногда становится
главной радостью.
Вот бы так и автору исторического повествования. На какие-то вещи
закрывать глаза.
Смерть Сережи Левченко правильней было бы проскочить.
Мимо, мимо ноября тысяча восемьсот девяносто седьмого года. Самую
большую скорость разовьем около двадцать шестого ноября.
Нет, все же так не выходит. Раз мы решили распутать этот клубок, то
лучше обойтись без разрывов.
Правда, и рьяность ни к чему. Уже тем выразим понимание ситуации, что
не станем в нее вторгаться.