"Александр Ласкин. Ангел, летящий на велосипеде (Документальная повесть) " - читать интересную книгу автора

Дарит улыбкою редкой.
Воды прозрачны и сини...
Высох камыш шепотливый.
Серые, тусклые ивы
Каплями никнущих линий,
Струями тонкими ртути
Тянутся к тем перепутьям
Встретить ушедшие тени
Лета. И радостей тайных
Полная вянет кошница.
В трепетах необычайных
Вдруг побледневшие лица
И просиявшие очи
В небо глядят не напрасно...
Знаю, он тоже хочет
Смерти, манящей властно.

Маленькие дозы лечебны, а слишком большие смертельны. Возможно, поэтому
современник видит картину не в целом, а во фрагментах. Сначала он не делает
выводов, но только отмечает: жизнь, и без того нелегкая, стала еще
невыносимей.
"Во время Октябрьского переворота занятия прекратились, - писала
Лютик, - и я несколько раз напрасно пешком добиралась по боковым улицам
только для того, чтобы впустить ... испуганных девочек, приносивших
панические слухи с разных концов города. Бегство Керенского, казавшегося до
тех пор театральным героем, принимавшего розы и поклонение, вызывало порой
негодование среди обожавших его девчонок. Он перестал быть идолом, а взамен
него некого было поставить. ("Не этого же плешивого, страшного Ленина,
говорящего такие ужасные вещи!")"
Так она говорила о новых обстоятельствах. Конечно, не она одна
рассуждала легкомысленно. Ее знакомому по Царскосельскому парку тоже все
стало ясно не сразу.
Только когда все окончательно завершилось, Николай Александрович
занервничал.
Волнения усилились после того, как вместе с семьей он покинул
резиденцию.
Зачем их увозят? Уж не в те ли они едут края, откуда некогда явился
Распутин? Или такая закавыка: вся его жизнь прошла среди людей знакомых, а
сейчас все больше незнакомых...
По причине то ли забывчивости, то ли близорукости император обнаруживал
себя в прошлых временах. В такие минуты он приветствовал охранников столь же
дружелюбно, как некогда прохожих в Екатерининском парке...
Что касается Лютика, то ее отношения с новой жизнью были не то что
натянутые, но как бы шапочные. Это царя девочка знала лично, а председателя
нового правительства - только по фото. Правда, императора отсутствие
знакомых пугало, а ее - ничуть. Как-то сразу она свыклась с тем, что вокруг
мир - чужой и недружелюбный.
Еще недавно Лютик отвечала царю: "Вы меня принимаете за другую". Вот и
сейчас она могла сказать своим ломким голосом, очень подходящим для плохо
скрытой обиды: "Меня не так просто запугать".