"Мартти Ларни. Мальчишка" - читать интересную книгу автора

глаза совершали стремительные разведывательные налеты.
Учитель попытался продолжить разговор, хотя и понимал его
бесполезность. Что говорить, о чем говорить, если перед тобой уличный
мальчишка, злостный сорванец, извращенная дурным воспитанием и никем не
понятая душа? Да, разумеется, это типичное дитя городских окраин, всеми
отвергнутое и само отвергающее всех и вся. Перед ним уже маячит блестящее
будущее хулигана.
- Ну-с, как же ты провел лето? - спросил наконец учитель. Мальчишка
смачно плюнул и ухмыльнулся:
- Вот это вопрос! Совсем дамский. Благодарю вас. Лето я провел здесь,
за неимением лучшего места.
И на его худом лице показалась ехидная улыбка. Жестокая улыбка
победителя. Он считал, что было просто дико говорить любезности. С самого
рождения он привык получать пинки и затрещины. Каждый норовил его стукнуть.
Просто так. Без всяких. Походя. "Выкатывайся на улицу, - то и дело говорила
старшая сестра, - чтобы я могла заработать квартирную плату!" И если он не
сразу убирался, сестра звала на помощь своих клиентов. Он считал это все
вполне естественным. Такова была жизнь. А ты еще улыбайся!
Учитель смерил взглядом своего бывшего ученика, душа которого была и
оставалась неразгаданной загадкой. Мальчишка дурного поведения, от этого
никуда не уйдешь. Но как-то не верилось, что его рано очерствевшая душа была
так же черна, как и его немытые руки. Какой-то он был маленький не по летам,
худой и жалкий - совершенный заморыш. Голые ноги его своей резкой худобой и
землистым цветом напоминали корни дерева. И одежонка на нем вся светится, в
тряпье превратилась, а под тряпьем - лишь кожа да кости. Да вечно бунтующее
сердце.
Учителю стало грустно. Мальчик вызвал у него жалость. Несмотря ни на
что. Он спросил почти отечески:
- Сколько же тебе лет, Ристо?
- Сколько! - повторил мальчик со злостью. - Очень невежливо спрашивать
человека о возрасте. Так по крайней мере моя сестра отвечает господам.
Сказать бы, что Жир... Конечно же, вы, господин учитель, можете припомнить,
что мне скоро будет четырнадцать.
- Совершенно верно, - ответил учитель, утвердительно кивнув головой, и
спросил с любопытством: - Ты, кажется, чего-то не договорил? Ну, валяй уж,
выкладывай все начистоту! Мы ведь не в классе.
Парень не стал церемониться и прямо сказал:
- Видите ли, дело в том, что в школе вас прозвали Жирафом. Так и до сих
пор все зовут вас, за глаза. Это здорово придумано, да? Как, по-вашему?
- Придумано неплохо, - согласился учитель и прикусил губу. - Ты, что
ли, придумал?
- Не я. Не знаю, лето. Я предлагал другие прозвища. Например, Хвощ или
Сколопендра. Но товарищи не поддержали. А Жираф пришлось как раз впору.
Очень дерзким оказался этот бывший ученик. Совершенно созрел для
воспитательной колонии. Но учитель сдержался. Он достал портсигар, вынул
сигарету и закурил. Парнишка жадными глазами смотрел на него, что-то
соображая, и наконец решился:
- Не будет нахальством, если я попрошу сигарету? Сеструха утром
свистнула у меня последний чинарик...
- Ну, знаешь! - не выдержал учитель и повысил голос: - Да как ты