"Мартти Ларни. Прекрасная свинарка, или Неподдельные и нелицеприятные воспоминания экономической советницы Минны Карлссон-Кананен, ею самой написанные" - читать интересную книгу автора

возвращалось, возрастало ее изумление.
- Э, послушайте, скажите же, кто вы такая? Меня начинает всю трясти, -
заговорила она на монотонном языке финских кухарок и принялась растирать
свои вольнодумные ляжки, на которых виднелись свежие знаки бесцеремонных
ласк.
- Я хозяйка этого дома, - ответила я с достоинством. - Но вы кто такая?
- А я хорошая приятельница Калле. Ну и ну, так ты, значит, хозяйка! А я
думала, что хозяйка - та глухая баба, что подавала ужин. Да, а что это ты
пришла сюда спать? Или у вас такой обычай?
- Да, это почти всеобщий обычай у тех, кто состоит в браке.
- Где? В чем?
Ей не следовало бы смеяться, потому что смех безобразил ее лицо, и
вообще смеялась она грубо, что выявляло ее невоспитанность. Она беспечно
хлопнула меня по плечу и брякнула:
- Слушай, нельзя ли нам на "ты"? Мне так легче разговаривать.
- Как тебя зовут? - спросила я.
- Марьюкка. Это немного глупое имя, но мужчинам оно нравится.
- А меня...
- Ну, говори, не стесняйся. Я же ничего против тебя не имею.
- Меня зовут Минна.
- Минна! Ты что, серьезно? Минна! Ой, ну надо же! Видно, и у твоих
родителей был ералаш в голове, когда они такое имечко выдумали...
Она потянулась, чтобы достать с ночного столика сигарету, и открыла
свою наготу. Даже рискуя разбудить в себе ревность, я не могла не признать,
что она была необычайно красива. Ее нельзя было назвать падшей, ибо едва ли
ей хоть раз в жизни случалось подняться. Это была в своем роде дикарка. Она
знала, что лед холодный, что ветер больно хлещет, что иглы острые, а уксус
кислый, но она не знала того, что неприлично лежать в постели женатого
человека и курить хозяйские сигареты.
- Не выношу, когда курят в кровати, - сказала я с раздражением, когда
она, закурив, снова бросилась в постель и легла на бок, повернувшись ко мне
лицом.
- Почему не выносишь? Калле ведь курит.
- Я и ему не разрешаю.
- Ну, скажи же мне, почему ты этого не одобряешь?
- Потому что на полу может остаться пепел не только от табака, но и от
тебя самой. Особенно когда ты в таком состоянии.
- Я, конечно, не очень понимаю тебя. Ты выражаешься слишком благородно.
Ну, ладно уж, оставим это, чтобы не вышло ссоры. Я затянусь еще только два
разочка.
Она погасила сигарету, окинула меня критическим взглядом и спросила с
явным сомнением:
- Слушай, скажи мне, пожалуйста, как же ты можешь командовать Калле? Я
и то не могу.
- Могу, по праву. На то я и жена.
Бедняжка вздрогнула и невольно прикрыла руками свою голую грудь. Голос
ее задрожал.
- Разве ты... слушай, разве ты жена Калле? Я хочу сказать, разве Калле
женатый?
- Да.