"Мартти Ларни. Прекрасная свинарка, или Неподдельные и нелицеприятные воспоминания экономической советницы Минны Карлссон-Кананен, ею самой написанные" - читать интересную книгу автора

Сеппо Свин старался любыми способами тормозить деятельность моего
завода, но его попытки терпели провал. Клейстер, канцелярский клей и чернила
находили хороший сбыт, прибыли росли, и я все больше средств вносила в банк
и помещала в промышленные акции. В конце 1937 года я купила довольно крупное
лесное хозяйство и приобрела контрольный пакет акций лесопильного комбината.
В то же время я получила представительство одной известнейшей немецкой фирмы
типографских красок и стала конкурировать с Сеппо Свином. Полгода спустя я
стала уже самодержавно царить в области печатных красок. Мое богатство
вызывало необычайное почтение; десятки женских обществ избрали меня своим
почетным членом, не меньшее число благотворительных фондов проявило огромный
интерес к моим деньгам. Меня выбирали чуть ли не во все делегации,
направлявшиеся к супруге президента, чтобы просить ее оказать свое
покровительство той или иной компании. Круг моих знакомств расширился, но
друзей найти не удалось. Я оставалась одинокой и порой начинала испытывать
что-то вроде отвращения к самой себе. Я не жила, а только существовала и
накапливала богатство.
Гороскоп рекомендовал мне пока оставаться вдовой. Да и вряд ли нужна
была рекомендация гороскопа, ибо чем больше я думала о мужчинах, тем меньше
мне хотелось думать о них. Старые холостяки были самовлюбленными эгоистами,
занятыми созерцанием собственного пупа, вдовцы казались жалкими в своей
покорности судьбе, а женатые - либо тиранами, либо просто ничтожествами. Но
в одном они все были одинаковы: обладание женщиной мгновенно убивало в них и
желание и верность. У меня вызывали сомнение все, кто приближался ко мне "с
серьезными намерениями", - ведь серьезное намерение мужчин обычно имеет
очень узкую направленность. Стоило дать им малейший аванс, малейшую зацепку,
чтобы вызвать их на тетеревиное токование, и зачастую они называли свое имя
лишь после того, как признавались в любви. Кружевной подол нижней юбки
сильнее увлекал их фантазию, чем короткая женская сорочка, а ум в женщине
внушал им большее отвращение, чем потливость под мышками. Трудно понять, как
могла природа возложить венец первородства именно на голову мужчины, дав ему
особое право на суетное тщеславие, хвастовство, геройство и скотство. Так же
непостижимой казалась мне привлекательность мужчины для женщин - ведь те с
такой тоской призывают своего обожаемого героя, чтобы затем утратить иллюзии
и всякое уважение к нему.
От первого брака у меня осталось прекрасное и немного грустное
воспоминание. Он, разумеется, не был совершенством, ибо в мире все
несовершенно, но в одном отношении наш брак явился исключением из общего
правила: мы никогда не ссорились с мужем. Армас был мечтателем и мне завещал
свою мечту: стремление к экономической независимости. Мне не нужно было
просить милостыни ни у кого, а уж тем более - у какого-нибудь
мужа-коротышки, с которым пришлось бы потом обращаться, как с младенцем.
Одно американское руководство для супругов - я думаю, автору его вполне
можно доверять, как специалисту, знающему свое дело, - следующим образом
определяет идеальную жену: она не должна быть слишком красивой, поскольку
иначе она слишком привлекала бы чужих мужчин, а ведь еще в священном писании
сказано, что надо возлюбить ближнего своего, но не его жену; она не должна
быть намного умнее мужа, ибо муж, страдающий чувством неполноценности, - это
чудовище; она также не должна быть слишком нравственной, чтобы не показаться
мужу весьма однообразной.
Я знала, что не удовлетворяю требованиям идеальной жены, и потому