"Мартти Ларни. Прекрасная свинарка, или Неподдельные и нелицеприятные воспоминания экономической советницы Минны Карлссон-Кананен, ею самой написанные" - читать интересную книгу автора

забавляла. Они с презрением говорили о браке, потому что были женаты, они
уважали добродетели женщины, но влюблялись в ее пороки и, что самое
комичное, были умеренны в употреблении алкоголя и вовсе не пили дома.
Я была бы очень несправедлива к мужчинам, если бы разделила их только
на основные классы - на дураков, свиней, потаскунов и хамов. Я нашла в их
массе множество приятных исключений, милых, очаровательных человеческих
индивидуумов, которые могли бы наверняка стать образцовыми мужьями, если бы
матери с детства не испортили их скверным воспитанием. На множестве примеров
я убедилась, что когда мужчина любит, брак для него ничего не значит; если
же брак для него самое важное, тогда любовь ничего не значит.
В роскошно издаваемых женских журналах и в книгах, рассчитанных на
дорожное чтение, можно нередко встретить истории о любви, вспыхнувшей между
учительницей и учеником. Эта идея не представляется мне абсолютно
невероятной, просто она чересчур потрепана. Но да будет и мне разрешено
присоединиться к толпе треплющих бедную тему - идея не слишком уж пострадает
от этого - и рассказать о том, как один мой ученик, молодой магистр
математики, влюбился в меня. Я познакомилась с ним в "ПОТС и К°", где он
временно работал летом 1933 года, замещая сотрудников, ушедших в отпуск, и
таким образом зарабатывал деньги, необходимые ему для продолжения учебы. Это
был высокий белобрысый юноша, года на три моложе меня. Однажды вечером,
когда мы вместе вышли из конторы, он пригласил меня в маленькое кафе,
заказал одну порцию мороженого и убежал. Через минуту он вернулся и радостно
сообщил, что сумел выудить из телефона-автомата несколько монеток, а потому
может угостить меня второй порцией.
- Спасибо, Харрас, мне хватит этого, - сказала я по-приятельски.
Он, наверно, был очень рад тому, что я удовлетворилась столь малым.
Достав карандаш, он принялся чертить на скатерти какие-то уравнения и вдруг
сказал:
- Минна, ты красивая девушка.
Я усмехнулась. Он произвел еще какое-то вычисление и снова огорошил
меня вопросом:
- Сколько ты зарабатываешь?
- Это секрет.
- Вот как? Тогда мне нечего подсчитывать.
- Ты, собственно, о чем?
- Я рассчитывал... если бы мы поженились...
- Поженились? Мы?
- Да. Но теперь с этим придется повременить. Я только осенью получу
постоянную работу и вот думал, что до тех пор мы могли бы пожить на твою
зарплату.
Он смотрел на меня сквозь выпуклые стекла очков явно разочарованно. Я
заметила, что он совершенно серьезен. Это был честный, добропорядочный
юноша, но, поскольку добропорядочность не что иное, как наивность, я не
почувствовала особого интереса к его искренному предложению. Однако я была
уверена, что нашла бы в нем мужа, не способного на малейшую неверность.
- Слушай, Харрас, - сказала я серьезно. - Мы знакомы всего лишь месяц.
И только по службе. Женитьба не такое простое дело. Для этого надо иметь не
только должность и зарплату.
- А что же еще? - спросил он недоумевая.
- Нужна любовь.