"Елена Ларина. Мужчина для классной дамы или История Тани Никитиной" - читать интересную книгу автора

вероятно, из-за ушиба, что такое случается, что ничего страшного, я молодая
и еще успею родить. Он говорил очень спокойно и доброжелательно, слегка
похлопывая меня по руке.
Внутри меня как будто что-то оборвалось, выключилось. Сейчас я хотела
только одно- го - домой. В свою родную квартиру, где даже стены, кажется,
способны сочувствовать. Туда, где прошло мое безоблачное детство и где
каждая вещь может успокоить, ободрить, придать сил. Я подняла на врача
полные слез, умоляющие глаза и смогла только выдавить из себя:
- Пожалуйста, отпустите меня домой. Доктор немного опешил, но потом не
выдержал и выписал меня под расписку. "Но главное - если будет хуже, то
сразу звоните в "неотложку"! Вроде - тьфу-тьфу-тьфу! - все хорошо
обработали, но всякое бывает..."
Следующие несколько дней прошли в каком-то кошмарном бреду. Я не
выходила на улицу и почти не вставала с постели. Павел звонил один раз.
Сказал, что вернется скоро.
Особенно тяжело было ночью. Стоило мне закрыть глаза, как перед моим
мысленным взором всплывали кровавые ошметки, и огненное чудовище
возвращалось, раззевая клыкастую пасть.
Боясь сойти с ума, я решила не спать по ночам. Не хватало еще, чтобы у
меня начались видения! Но такое вынужденное бодрствование не очень-то
помогло. Как бы я ни пыталась отвлечься - взять книжку, включить
телевизор, - тут же находилось нечто, что болезненным уколом напоминало мне
о том, что случилось. Я обнаружила, что не только фильмы, в которых есть
дети, но и любые семейно-любовные картины с хэппи-эндом в конце повергают
меня в глубочайшую тоску.
На третий день поднялась температура. К вечеру градусник уже показывал
тридцать девять и пять. Голова кружилась, тело обмякло, руки и ноги стали
ватными, а в мозгу не осталось ни одной мысли. Я вызвала "неотложку". Хмурый
врач быстренько осмотрел меня, вколол какой-то укол и предложил лечь в
больницу. Я отказалась. "Если умру, так хоть дома", - мелькнуло в голове.
Настаивать врач не стал. После его ухода я легла в постель и очнулась только
на следующий день. От звонка. Я вынырнула из забытья, как из темного озера
невероятной глубины. Так, наверно, чувствует себя Лохнесское чудовище,
поднимаясь на поверхность. Но тут телефон перестал звонить, трубку кто-то
поднял, я прислушалась. Мужской голос. В ушах еще звенело. Паша!...

Держась за стены, я выползла на кухню. Муж уже закончил разговор и
сидел за столом, с аппетитом поедая кусок готовой пиццы. На столе - бутылка
вина. От запаха еды меня затошнило.
- О, привет! А вот и я! Не стал тебя будить... Будешь? - он
вопросительно уставился на меня.
- Паш... ты... - я не выдержала и зарыдала.
- Ну-ну, Тань, ну не надо, - он отставил бокал, вытер рот салфеткой,
осторожно взял меня за талию и повел обратно в комнату, уложил в постель.
- Тань, пойми меня правильно, - начал он, - ребенок сейчас - это такие
хлопоты... Я сейчас как раз занимаюсь продажей этой квартиры...
Меня вновь пробило на рыдания.
- Ничего, Тань, забудешь ты эту квартиру...
- Паша, я только недавно вернулась из больницы, у меня... был
выкидыш... - я едва выдавила из себя эти слова.