"Гленда Ларк. Запах Зла ("Острова славы" #2) " - читать интересную книгу автора

воспоминаниями, если бы Блейз не умела так хорошо выкручивать руки. Не могу
сказать, чтобы он мне особенно нравился. Этот лекарь всегда вежлив, хоть и
несколько раздражителен, но почему-то я не могу избавиться от ощущения, что
в душе он подсмеивается надо мной. Впрочем, судите сами. Как и раньше,
текст подвергся некоторому редактированию. Мы не стали пытаться передать
специфический акцент рассказчика из опасения, что читателю это покажется
утомительным, да такое и трудно было бы осуществить, имея дело с переводом.
Для выговора пастухов-горцев характерно раскатистое "р", что действует на
нервы, хотя некоторые находят такую особенность привлекательной. В своем
переводе Натан при передаче прямой речи рассказчика использовал обороты,
встречающиеся в диалектах наших собственных келлских горцев.
Прошу Вас, передайте выражения моей самой теплой любви тетушке Росрис
и попросите ее не торопиться с выводами... Она поймет, что я имею в виду. И
Аниара, и я - разумные взрослые люди и хорошо понимаем, что из этнографа,
каковым я являюсь, неизбежно участвующего в длительных экспедициях, едва ли
получится хороший супруг. Такова ситуация, удовлетворительного разрешения
которой ни один из нас пока не нашел.
Остаюсь Ваш почтительный племянник
Шор айсо Фаболд.

ГЛАВА 1
РАССКАЗЧИК - КЕЛВИН

Я впервые встретился с Блейз и Флейм накануне того дня, когда я убил
свою жену... точнее, накануне вечером. И вот теперь, выходит, я должен
рассказывать об этом вам. Можете поверить: я не стал бы этого делать, если
бы Блейз не твердила, что таков мой долг. Она считает очень важным, чтобы
вы, жители Келлса, поняли островитян, и, может быть, она права: насколько я
могу судить, ни один из вас пока не проявил особой тонкости восприятия,
хоть вы и приплываете на острова постоянно уже десять лет, если не больше.
Ну ладно, ладно... Блейз жалуется, что к старости я стал занудой; так
что я начну еще раз - как полагается.
Мы повстречались в зале гостиницы в Мекатехевене одним из тех жарких и
влажных вечеров, когда воздух кажется настолько густым, что им трудно
дышать. Я помню, как пот тек по моей спине, оставляя пятна на рубашке. Я
снял в гостинице комнату на втором этаже, но это была душная клетушка,
находиться в которой мне совсем не хотелось. Окно выходило на причалы, где
корабли бесконечно качались на волнах, а портовые грузчики буянили всю ночь
напролет. Вот я и решил провести вечер в общем зале, хоть вовсе не искал
общества: я слишком глубоко увяз в собственных тревогах и не хотел ничего,
кроме возможности за кружкой разведенного водой меда попытаться найти выход
из безвыходного положения.
Непосредственно в тот момент меня тревожило то, что я должен был
явиться в Феллианское бюро по делам религии и закона, а оно уже закрылось;
значит, до утра, пока оно не возобновит свою работу, я не смогу выяснить,
что случилось с моей женой.
Неизвестность вызывала у меня чувство, схожее со жжением в желудке от
слишком наперченной пищи, предвещавшее дальнейшие неприятности. Все, что у
меня тогда имелось, - клочок бумаги, на котором было написано, что, будучи
супругом Джастриякин Лонгпит из Вина, я должен как можно скорее явиться в