"Ольга Ларионова. Формула контакта" - читать интересную книгу авторапереправили на Та-Кемт, Меткафа почти нельзя было увидеть улыбающимся.
Мрачноватый скептицизм он почему-то счел наиболее приемлемой маской, достойной созерцания со стороны, и теперь эта маска медленно, но явно портила его характер, необратимо становясь второй натурой. - Это, конечно, приятно и достойно - махать топором, не менее приятно и не менее достойно лопать лепешки из муки собственного помола. С медом особливо. Но на кой ляд эти уроки кемитам? Насколько я помню, они отнюдь не чревоугодники. У них в ходу запеканки из дробленых круп, не так ли? - Так, так, - закивала Макася, признанный специалист по кулинарии обеих планет - Земли и Та-Кемта. - Едят они дважды в сутки, им не до разносолов. Конечно, лепешки дали бы припек, но разве это проблема? Ни в нашем, ни в каком другом городе, по-моему, от голода не умирают. - "Припек, разносолы"... - задумчиво повторил Абоянцев. - Мария Поликарповна, я наблюдаю возрастающее влияние ваших очаровательных кухонных вечеров на словарный запас нашей экспедиции. И если бы так же легко определялась формула контакта - мы бы с вами, голубушка, горя не знали. Но здесь, запасясь терпением и мудростью, придется перепробовать и мельницу, и гончарный круг, и прялку, и телегу... - О! Шарабан! - с готовностью отозвался Алексаша, вырядившийся ради праздника в мягкие сапожки, рыжий робингудовский камзол с зелеными отворотами и островерхую шапочку с ястребиным пером - наглядное выполнение циркуляра базы, предписывающего демонстрировать кемитам весь спектр возможных земных одеяний. - Будь я, как это у них там, таскуном - я первым делом ухватился бы за колесо. Кстати, почему бы нам не приберечь на этот - Вы имеете в виду новопреставленную елку? - Я бы назвал ее все-таки кедром. Точнее - секвойевидным кедроидом. Кто-то сдержанно застонал. Все, естественно, обратились к Сирин Акао - ей, как единственному лингвисту и вообще утонченной душе, подобное словотворчество должно было показаться чудовищным кощунством. Но Сирин, со свойственной ей непроницаемостью древнего языческого божка, и бровью не повела. Она единственная не возлежала на импровизированном ложе, а мелкими шажками семенила вокруг кольца пирующих, подбирая в золотистую корзинку липкие шишечки, насыпавшиеся кругом во время рубки дерева. Когда корзинка наполнялась доверху, Сирин опускалась на колени и целыми горстями кидала шишки в огонь. Они взрывались, словно крошечные хлопушки, и медвяный аромат распространялся по всей лужайке. Стонал-то, конечно, Самвел, вот уже два битых часа сидевший с заготовленным заранее классическим стихом, приличествующим случаю, и все не мог отыскать в общей беседе отдушину, в которую он мог бы вклиниться со своей набившей всем оскомину поэзией. - Повозку мы сделаем, это не проблема, - небрежно отмахнулся от него Алексаша. - И сахароварню. Но все это мелкие чудеса, которые, как мы знаем из сообщений "Рогнеды", практически перестали привлекать кемитов. Я уверен, что и сейчас они голов не повернули в нашу сторону, не то что в первые дни. Так что теперь, чтобы снова возбудить их интерес, мы должны сделать что-то такое, что было бы эквивалентно нашему появлению. А все эти мельницы, катафалки, клозеты с кондиционерами - это, как говаривали в старину, бирюльки. |
|
|