"Ольга Ларионова. Формула контакта" - читать интересную книгу автора

писала записочек разным курносым практиканткам с факультета стюардесс
малокаботажных линий, как некоторые из здесь присутствующих.
- Ничего-ничего, - зловеще каркнул Алексаша, - поругайся еще со своим
Гамалеем - он тебя отсюда в два счета выпрет. И пришлют нам пару
курносеньких... А про горные пещеры, между прочим, в нашем курсе ничего
наглядно не было, одни гипотезы - съемки-то велись со спутника, тогда и
"Рогнеду" еще не смонтировали.
- Пещеры я видела! - запальчиво возразила Кшися.
- Во сне?
- Хотя бы!
- Ой, Кшиська, ой - уши вянут.
- А почему - нет? - вступился Наташа. - Кемиты вообще производят на
меня впечатление малых с великими странностями. Наш Салтан не допускает,
чтобы они владели телекинезом, а я не вижу в этом ничего удивительного после
того, как они за четверть часа могут превратить собственные руки хоть в
метлу, хоть в топор. С земной точки зрения - абсурд, но ведь при желании ту
же самую аутотомию ящериц можно рассматривать как проявление нечистой силы.
Оборвали хвост - значит, вырастить его сможет только черт. Чистым силам это
недоступно. А здесь любая тутошняя корова и хвост отбрасывает с испуга, и
шкуру меняет по весне. Чертовщина!
- Так что, по-твоему, кто-то из здешних экстрасенсов, ковыряя себе в
носу, транслирует Кшиське свой вариант "Клуба путешествий"? Из
альтруистических соображений, так сказать?
- А почему нет? Не спится кемиту... Опять же квасной патриотизм,
любование захудалым, но родным уголком.
- "Почему нет?" - передразнил его Алексаша. - Потому что кемиты по
ночам спят. Дай им волю, они и день-то весь продрыхли бы. У них культ
мертвецкой спячки, и вы все это прекрасно знаете, потому что иначе мы не
сидели бы здесь и не ждали бы, как у моря погоды, когда, наконец, кемиты к
нам привыкнут, а наше начальство этот факт примет за действительность. А
годика через два-три нам, может быть, и разрешат убрать стену и двинуться в
эти сонные термитники - будить этих лежебок, которые, того и жди, доваляются
в своем отупении до какой-нибудь эпидемии, вселенского потопа или
оледенения, против чего у них, даже со всеми телекинезами, мимикриями и
прочими чудесами, кишка тонка выдюжить.
- Раздражительный ты стал, Алексаша, - заметила Кшися. - Злобный. Таких
в Та-Кемт не пустят. Таким место в Сухумском профилактории. А вместо тебя -
курносенькую...
- Ты зато стала добренькой. Ангел белоснежный, фламинга линялая. С
самого начала, когда ты стала своему Гамалею хвост отъедать по поводу
парникового эффекта, или как там у вас, не разбираюсь, я слушал - сердце
радовалось. Ну, думаю, одна родственная душа среди всех этих, с опытом и
выдержкой. А теперь что с тобой стало? Плаваешь, как новорожденная личинка
угря - вся прозрачная, глазищами на всех мужиков зыркаешь, а они и шалеют...
Что с Самвелом сделала, с Гамалеем? Наташка и тот дрогнул. Да не отпирайся,
братец, ежели б ты был один! Но вас же целый хор. Ну, что ты всех
завораживаешь? Нашла себе охотничий вольер, нечего сказать!
- Ну Алексашенька, ну что я могу тебе сказать? - вот уж действительно
предел кротости. - Живите вы себе с миром, не глядите в мою сторону. А я
пригретая какая-то, интересно мне здесь, хорошо. И тепло...