"Ольга Ларионова. Формула контакта" - читать интересную книгу автора

Абоянцевым; но подслушано было нечаянно и, стало быть, разглашать это
негоже. "Неблагородно", как говаривали в старину.
- Так ты что, против? - завопил Алексаша.
Когда он вот так орал, тряся кудрями, он почему-то казался рыжим - а
может, у него в волосах искры проскакивали? Хотя какие, ежки-матрешки,
искры, в такой влажности статического электричества накопиться не может.
- Я - за, - сказала Кшися, позванивая шампурами. - Вот завтра наедимся
шашлыков из консервов, выйдем на диспетчерское с базой и сразу найдем
формулу контакта. Красота.
Алексаша открыл было рот, набирая полные легкие для очередной тирады,
но Самвел изогнулся назад, кося черным глазом на витую лесенку, хрупко
вздымавшуюся из вечерней темноты. По ней кто-то размеренно шлепал.
- Твое начальство, Кшися!
- Скажите, что я в неглиже и не принимаю.
Она опоздала - как из театрального люка появилась массивная
патрицианская голова Гамалея. Сильный пол тут же занял привычные места на
перилах.
- Свободным от вахты предлагается пройти в закрытый зал, - пробасила
голова, поочередно оглядывая всех присутствующих. - Имеет быть альманах
кинопутешествий, "Шестидесятые широты Та-Кемта".
- Опять мертвые города? - жалобно спросила Кшися. - А я-то сегодня
собиралась ванну принимать, с учетом завтрашней фиесты.
Гамалей собирался, похоже, прочесть нотацию, но она подняла на него
большущие свои прозрачные глазищи - осекся. Нет, положительно, здешний
климат девке на пользу. Не то чуть побледнела (хотя - некуда), не то чуть
остепенилась (хотя - ирреально), но вдруг заполнила собой и весь Колизей, и
пространство от Колизея до самой стены, и никуда от нее не денешься -
насквозь проходит, стерва, как пучок нейтрино. Дерзит, как хочет, а глаза
кроткие и обалденно-счастливые, не на людей смотрит - сквозь, и еще дальше,
и ничего удивительного, если и сквозь защитную стену. Вообще-то такие глаза
бывают у влюбленных, пока они еще внушают себе, что имеет место тривиальный
закрытый процесс единения творческих душ, а посему нечего стесняться или тем
более следить за собой. Стыдливость и опущенные глаза приходят позднее,
когда дело доходит до лап. Ну а насчет последнего мы еще посмотрим.
- Ну, так кто со мной на просмотр? - просительно - аж неудобно за него
стало - проговорил Гамалей.
- Аделаида, - мстительно предложил Наташа. - Дама необыкновенных
достоинств, среди коих и страсть к кинопутешествиям.
- Просмотры обязательны, - уже сухо, начальственным тоном заметил
Гамалей.
- А кто против? Посмотрим. Всенепременнейше. Но только в то время,
которое сочтет для себя удобным Кристина Станиславна. - Наташу заносило.
А действительно - время вечернего солнца, как, кажется, говорят в
Та-Кемте. И сейчас начальников здесь нет.
- У меня будет завтра свободное время, - примирительным тоном,
продолжая парализовать Гамалея своими халцедоновыми очами, проговорила
Кшися. - Я как раз завтра не собираюсь обедать, а то вечером планируются
шашлыки, а я и так здесь безбожно перебираю калорий.
- Могу подарить скакалочку, - злорадно, чтобы хоть как-то расквитаться
за свою отчужденность, сказал Гамалей. - А кроме того, получено добро на