"Ольга Ларионова. Формула контакта" - читать интересную книгу автора

Инебел. - Не отдать принадлежащее - воровство.
- А на кой нечестивый корень все это Спящим? Даже Богам? Ты вот, когда
спишь - тайны тебе недостает? Ну, что молчишь? Что надобно, чтобы спать сном
сладостным и легким?
- Удобная постель, сытый живот и спокойный ум. И ты знаешь не хуже
меня, что Боги карают за непочтение прежде всего беспокойством сна.
Он говорил и уже давно дивился себе - да, иногда Арун срезал, как
маковую головку, его возражение, но порой их разговор шел на равных, словно
Арун признавал в нем противника себе по плечу.
Но сейчас в ответ ему раздался ехидный смешок.
- Лилар, детка, залезь-ка вот на эту смоковницу и достань этому
несмышленышу... хе-хе... фигу божественного возмездия; да не перепутай, они
у меня подсажены на третью снизу ветвь, что простирается над стеной
едальни... Во-во, малыш, синяя... не видно? Тогда на ощупь, мохнатенькая
она, как пчелиное брюшко... Не раздави.
Лилар спрыгнул с дерева, разжал ладонь - на ней лежала крупная ягода,
что-то среднее между ежевичиной и волосатым каштаном. На белой ладони она
казалась совсем черной.
- Перед сном возьми полчаши воды, - сухо, словно диктуя рецепт красящей
смеси, проговорил Арун. - Выжми в нее три капли соку, остальное выброси и
руки помой. Выпей. Наутро будешь знать, при помощи чего жрецы устраивают
всем, кто виновен малой виной, кошмарные ночи. Это не опасно, зато
поучительно. Иди, Инебел. Ты сейчас становишься мужчиной, и благие задатки,
заложенные в тебя Богами - я не говорю "спящими", - становятся
достоинствами, которые преисполняют тебя гордыней. Выпей сок синей ягоды, и
может быть, ты убедишься, как мало истинного в том, что ты в запале
юношеской гордыни считаешь кладезем собственной премудрости.
Инебел послушно принял из рук Лилара теплую пушистую ягоду. Поклонился.
Не выпрямляясь, замер, руки сжались сами собой. Теплый сок побежал по
пальцам, черными каплями затенькал по обожженной глине настила...
Все недоуменно глядели на него, понимая, что случилось что-то, и
пытались это уловить, распознать, но пока это знал только он один, знал
непонятно откуда - просто чувствовал всей поверхностью тела, как кто-то
чужой и злобный настороженно ловит каждое слово, произносимое в глубине
двора.
Слева, справа - где, где?
Темно, деревья.
И - топоток непривычных к бегу ног.
- Там! - сдавленно крикнул Инебел, резко поворачивая голову к левому
углу ограды. - Подслушали... Донесут.
И в тот же миг один из рыбаков вскочил на ноги и тут же стремительным
движением бросился к подножию смоковницы. И снова никто не понял, один
Инебел почувствовал - этот тоже умеет владеть мыслью, как оружием, и вдвоем
они, может быть, справятся, только бы не дать бегущему закричать; но крик
уже набух, как ком, который надо затолкнуть обратно, глубже, еще глубже;
крик бьется, пузырится мелкими всхлипами, но и их обратно, пока совсем не
затихнет, и затихает, затихает, значит, он справился, и вот уже все, все,
все...
Рыбак, лежавший на самых корнях смоковницы и судорожно прижимавший
обеими руками колени к груди, еще несколько раз вздрогнул и затих.