"Ольга Ларионова. Формула контакта" - читать интересную книгу автора

стен. Жилые комнаты, лаборатории, кухня, даже зал заседаний - все это
аборигены Та-Кемта могли наблюдать через защитную стену, которая извне была
абсолютно прозрачна.
Девяносто дней напряженнейшего последнего этапа подготовки экспедиции
были перенесены сюда, прямо на окраину одного из немногочисленных кемитских
городов, и по твердому априорному убеждению Большого Совета за этот срок
кемиты должны были привыкнуть к таким похожим на них пришельцам с далекой
Земли.
Но они не привыкали. Они попросту перестали интересоваться ими...
Сбегая по лесенке, вьющейся вокруг внешней колонны, Кшися мысленно
корила себя за радость, с которой она согласилась на три дня вольной жизни.
Не до воли! Вон Самвел - нашел какой-то минерал, на Земле неизвестный;
клянется, что отменное удобрение. Нужно выпросить у Самвела хотя бы
горсточку и попробовать на своих грядках, и кончать с этим огородным
геоцентризмом - петрушкой да морковкой, а самыми форсированными методами
окультуривать тутошние корешки. С этими надвигающимися холодами кемиты
просто вымрут от голода, если не научатся огородничать. Тем более что и
учиться-то они не очень хотят. Поглядишь видеозаписи - так нарочно воротят
носы от их станции. При такой тяге к обучению...
Воспоминание об утреннем разговоре, нечаянно подслушанном на этих самых
ступеньках, укололо реальной тревогой. А ведь могут и прикрыть станцию,
отозвать на Большую Землю. С Галактического Совета станется, там
полным-полно перестраховщиков и обдумывальщиков с бородами, как у Черномора.
Не найдено "формулы контакта" - и баста! Погасят видимость с той стороны,
ночами перетащат оборудование на "Рогнеду", сам Колизей аннигилируют, и в
одно прекрасное утро проснутся кемиты - и нет ничего, лужок с газонной
травкой. Несколько веков будут рассказывать детишкам: "И привиделось нам
диво дивное..." - и тихохонько вымирать от голодухи и неистребимых
наследственных болезней.
А доблестный экипаж несостоявшейся экспедиции будет все тренироваться и
тренироваться аж до посинения дна глазного яблока, а все земные Гамалеи и
Абоянцевы будут заседать в поисках своей формулы...
- Что вы, Кшисенька? - скрипучим голосом осведомилась Аделаида, обгоняя
девушку.
- Так. Тоска по родине.
- Ну-у-у, вот этого уж нам совсем не следует демонстрировать... - и
проследовала вниз, четко вколачивая высоченные каблуки в многострадальные
ступеньки и похлопывая по перильцам аккуратно завернутыми в синтериклон
кроссовками.
И поделиться-то ни с кем нельзя - подслушанное не передают. Даже если
услышал нечаянно. Так что прими, голубушка, вид естественный и
непринужденный, и - на стадион, "стукаться". Абоянцев и так уж всех допек со
своими "демонстративными" видами спорта - баскетоном, футой,
ретроволейболом. А то, что она по два часа тренируется по всем видам древней
борьбы - то с Алексашкой, то с Меткафом, - это не в счет. Потому как это,
естественно, происходит в "колодце", то есть центральной части здания, где
расположено все то, что аборигенам видеть не следует.
Так что хочешь не хочешь, а пришлось играть.
Впрочем, какая это была игра? Собралось девять человек, да и то после
сурового окрика Абоянцева. Последний, кстати, лучше бы и совсем не