"Ольга Ларионова. Делла-Уэлла (Странствие королевы)" - читать интересную книгу автора

пошел на смерть. Или ты и это забыл? Ведь нет ничего страшнее, чем
неизвестность, особенно если это касается любимого человека.
- Сэнни, малышка, ты права, как всегда... Но мы не сможем ей ничего
рассказать. Она не просто нездорова. Она никого и ничего не узнает. Она в
клинике для душевнобольных.
Мона Сэниа долго молчала, потом подняла руку и потерла шрамик на лбу -
это движение уже вошло у нее в привычку.
- Значит, кто-то на твоей Земле умеет любить сильнее, чем на Джаспере, -
проговорила она совсем тихо - Прости, эрл Юрген, я хотела бы вернуться.
- Четыреста чертей, Сэнни, да посидим хотя бы просто так, вон мох
пушистенький, и совсем не сыро, я земляники наберу; воздух какой, это ж
самый пахучий день лета, одуреть можно, весь лес точно ромом настоянный,
голова кругом, Сэнни, это ж просто грех на такой заповедной поляне - да
не...
- Прости, - повторила она, сделала шаг в сторону и исчезла. Крошечный
паучок сорвался с ветки и, пролетев перед самым носом командора, невидимой
паутинкой перечеркнул все знойное чародейство этого июньского леса.
Юрг мотнул головой, как застоявшийся конь, и понуро побрел обратно. На
тропинку выкатился ежик-сосунок; он был настолько еще глуп, что, ткнувшись в
сапог, не свернулся, а суетливо задергал носиком, совершенно потрясенный
сладостным запахом джасперианской ваксы.
- Двое нас, идиотов, - сказал ему Юрг и, осторожно перешагнув через
малыша, направился к озеру.
Вечерело. Мона Сэниа заканчивала обход всех помещений корабля, придирчиво
высматривая, что еще можно было оставить на Земле до следующего прилета,
чтобы в первом рейсе переправить на Джаспер как можно больше офитов. К
счастью, отправляясь в этот полет, они не смогли захватить с собой никаких
личных вещей, и здесь было только то, что забыли их предшественники,
вернувшиеся неведомо из каких далей. Диковинные тяжелые шкуры, каменную
посуду и слитки золота она уже безжалостно выбросила, и теперь остановка
была за тусклыми, поцарапанными шкатулками и коваными, изрядно помятыми
сундучками. Похоже было, что этим вещам уже не одна сотня лет, и если уж их
взяли с собой, то они наверняка хранили что-то весьма ценное и редкостное.
Не такая уж это была тяжесть, да и места они занимали сравнительно
немного. Мона Сэниа задумчиво приоткрыла одну из шкатулок, и глаза ее
удивленно расширились: на дне, в специальных углублениях, лежали три
кинжала. Все бы ничего, простые костяные рукоятки и добрая на первый взгляд
сталь, но у одного кинжала было одно лезвие и один клинок, у второго,
обоюдоострого, было два клинка, а третий, трехгранный, и вовсе напоминал
исполинскую трехзубую вилку.
Столовые приборы для великанов?
Она выбрала средний, двухклинковый; отполированная бесчисленными
прикосновениями рукоять как будто сразу вжилась в ладонь - рука не
слушалась, когда мона Сэниа всеми силами пыталась заставить себя положить
оружие на место. Такой кинжал грех было не попробовать. Она оглянулась,
подыскивая подходящую мишень. На полу валялась медная бляшка, не то монета,
не то медаль; принцесса, не целясь, ударила, уже в момент размаха пожалев,
что может испортить такой прекрасный клинок, и едва не вскрикнула: мало
того, что толстый медный овал превратился в щепотку пепла, но и ковер, куда
вонзилось второе острие, вспыхнул и обуглился, как от десинторного разряда.