"Ольга Ларионова. Двойная фамилия" - читать интересную книгу автора

В тот же день - и удивительно: почти в то же самое время - встретил
незнакомца и Митька. Они с матерью только что обнаружили во дворе булочной
расколотый надвое круглый стол на одной ноге. Мама взяла две полукруглых
доски, Митька - здоровую, будто слоновью ногу. Он все время отдыхал - нога
была страшно тяжелая, наверное, от двух золотых полосок, окольцовывавших
ее. Сначала мама останавливалась, когда Митькины шаги за ее спиной
затихали, но когда до дома осталось шагов двадцать, она решила сына не
ждать, а поскорее затопить печурку.
Митька бросил в снег деревянный граненый обрубок и почувствовал, что
сзади него тоже кто-то остановился, - тропочка между сугробами была такой
узкой, что обойти мальчика можно было бы, только забравшись по колено в
снег. Да и то, если ничего не несешь.
Митька решил уступить дорогу и, естественно, обернулся, чтобы
полюбопытствовать - кому это.
Сзади него стоял человек, которого он до сих пор на своей улице не
видел. На незнакомце было куцее летнее пальтецо, из рукавов которого
торчали лохмотья ватника, а на ногах - прекрасные черные валенки, при
одном взгляде на которые становилось тепло и уютно.
Митька, конечно, мог ничего не говорить, но не удержался:
- А не замерзнете в летнем? Зима... - Хотя и так всем было ясно, что
зима и что замерзнуть, обессилев от голода, - это самое простое, что может
быть в такой ситуации. Но у мальчика появилось непреодолимое желание
заговорить с незнакомцем, все равно о чем.
Тот только улыбнулся, грустно и виновато, сказал:
- Что ж поделаешь...
Когда он улыбнулся, черные глаза его прищурились, а потом неожиданно
широко раскрылись, но так и остались совершенно черными, словно все
расстояние между веками занимал один огромный, неправдоподобно
расширившийся зрачок. Митька даже немного испугался и поспешил отвести
глаза от этого бумажно-белого лица, и тут он заметил, что незнакомец тащит
за собой связанные лыжи, на которых стоит большой картонный ящик с
книгами.
Книги были основательно припорошены снегом.
- А книги вы зря везете, - проговорил Митька с видом знатока в подобных
делах. - Тяжелые они - просто жуть, а тепла почти никакого. За углом сарай
доламывают, вы бы лучше щепок насобирали, что ли.
Незнакомец снова улыбнулся, только теперь он словно извинялся не за
себя, а за Митьку, для которого первое знакомство с книгами обернулось
горьким опытом о теплоте их горения...
- Это из института, - проговорил незнакомец, - больно будет, если
пропадут.
Митька поразился этому слову - "больно". Они с мамой жгли книги каждый
день, употребляя их на растопку, - и ничего, больно не было. Находили их,
как правило, на чердаках и даже в сараях, стопки и целые ящики; от книг
пахло залежалыми дровами, а отсутствие картинок убеждало Митьку в полной
их ненужности.
Но может быть, у этого человека книги были какие-то особенные?
- А они у вас с картинками, да? - Митька не утратил своего природного
любопытства даже в эту страшную зиму. - Вы мне дадите посмотреть, я не
сожгу, честное слово!