"Ольга Ларионова. Сказка королей (рассказ)" - читать интересную книгу автора

Артем подошел к тахте и тяжело опустился на край.
- Я только что был там, - он ткнул большим пальцем в сторону окна. -
Этакий висячий сад Семирамиды. Посреди сада - плешь, а на ней наша хибара.
Хочешь взглянуть?
Она подняла голову, безучастно посмотрела в окно, потом едва слышно
произнесла:
- Mais c'est egal', - и снова опустила голову.
[' Мне все равно (франц.).]
И тут он перепугался уже по-настоящему, как можно бояться не за себя,
а за другого человека. Кем бы она ни была, но он-то был мужчиной, он был
старшим и сильнейшим. Он не знал ни слова по-французски, но прекрасно ее
понял - ей все равно, и в такой степени, что она не будет ни есть, ни
пить, а свернется под одеялом в маленький холодный комочек, словно птенец,
брошенный в гнезде, и очень даже просто помрет. А он так и не будет знать,
что же с ней делать, тем более что теперь не добежишь до автомата и не
позвонишь в "неотложку", "скорую" или в соответствующие органы.
- Нет уж, - сказал он решительно, - придется тебе меня слушаться.
Сейчас мы поужинаем.
Вода на кухне исправно шла - и горячая, и холодная. Газ исправно
горел. Артем согрел чай, почти насильно напоил Дениз. Самому ему после
всех этих открытий тоже ничего не хотелось, но положение старшего
обязывало, и в качестве наглядного примера он с хорошо скрываемым
отвращением запихнул в себя пару марокканских полнотелых сардинок.
Совершив сей гастрономический подвиг, Артем почувствовал, что ни на что
более он не способен.
- На моих часах половина одиннадцатого... А, черт! Стоят. Придется
произвольно отсчитывать время. За окном непроглядная темень, ни огонька на
горизонте, и вряд ли удастся что-нибудь выяснить. Посему на правах
старшего откладываю все вопросы на завтра и приказываю всем спать. Я лично
устал как собака.
Он старательно запер двери и проверил окна, потом вытащил ящик с
инструментами и нашел там маленький недавно наточенный топорик. Не ахти
какое оружие, но все-таки.
- Подвинься, - сказал он. Дениз отчаянно захлопала ресницами. -
Подвинься, подвинься. Тебе же все равно.
Она испуганно прижалась к стене. Артем сунул топорик под подушку и
блаженно вытянулся подле Дениз.
- Есть у нас такая миленькая приспособленческая пословица, -
пробормотал он, закрывая глаза, - "с милым рай и в шалаше". Не слыхала? -
Подушка под щекой шевельнулась, - Дениз не то кивнула, не то покачала
головой. - Так вот, рай налицо, шалаш тоже комфортабельный, тебе остается
только вообразить, что я - искомый "милый". - Дениз снова испуганно
дернулась, но дальше отодвигаться было уже некуда. - Да не бойся ты,
глупенькая, я же сказал - вообрази. А шалаш у меня европейский - "с
ванной, гостиной, фонтаном и садом..." как там дальше?.. "фонтаном и
садом... только смотрите, чтоб не было рядом..." А знаешь, что во всей
этой петрушке самое страшное? - Дениз затаила дыхание. - Мне кажется, что
мы здесь совсем одни...
Он проснулся.
Было до изумления легко. Воздух щекотал изнутри при каждом вдохе;