"Ольга Ларионова. Чакра Кентавра" - читать интересную книгу автора

из ящичка небольшую, но тяжелую колоду карт. Ему показалось, что при этом
его крэг начал часто-часто дышать. "Что за чушь", - сказал он себе. Крэги
вообще не дышат, это знает даже ребенок.
Он долго тасовал карты, хотя ему было глубоко безразлично, как пойдет
игра. Наконец, решился и перевернул колоду нижней картой вверх.
Темно-лиловый контур Ползучего Грифона смотрел на него.
Темно-лиловый. Почти черный.
Он задержал выдох, выравнивая дыхание. А ведь трусом он не был.
- Козыри - ночные, - проговорил он совершенно естественным тоном.
Голос Гаррэля, неслышимо сопровождавшие его через все покои сюда, к
тайнику, тоже ничем себя не выдал - ни вздоха, ни возгласа. А ведь ночные
козыри не только предписывают час вылета - они еще и предсказывают то, что
кто-то из них не вернется из этого похода. Кто-то. Если - не все.
- Держи! - велел Асмур, швыряя карту в _н_и_ч_т_о_, которое он
определил на уровне окна.
Он никогда не задумывался над тем, что же представляет собой это
самое загадочное _Н_И_Ч_Т_О_. Вероятно, абсолютная пустота, гораздо более
пустая, чем межзвездный вакуум. Столь же непостижима была переброска
реальных предметов через эту самую пустоту. Понимания никакого здесь и не
требовалось, этому просто учили в раннем детстве: нужно представить себе
прозрачную вертикальную плоскость, за которой начинается это самое
бесконечное _н_и_ч_т_о_. Оно чуждо реальному миру Джаспера и мгновенно
выталкивает обратно любое постороннее тело, но, как когда-то выяснилось,
вовсе не обязательно в ту же самую точку, откуда было оно послано.
Достаточно мысленно увидеть - только со всей четкостью, до мельчайших
деталей - то место, куда адресуешь свою вещь, и она окажется там в тот же
миг.
В далекой юности Асмур пытался найти объяснение этому в старинных
книгах, напечатанных еще до Черных Времен - когда существовали институты,
университеты, исследовательские лаборатории... Он нашел множество
непонятных слов: гиперпространственная трансгрессия, континуум
субизмерений, имманентная телекинетика. Смысл их был утерян безвозвратно,
и ему пришлось отказаться от своих поисков и продолжать бездумно
пользоваться чудесной способностью посылать в любое место - хоть на другую
планету! - любую вещь, или человека, или самого себя. Или только голос.
Сегодня это были карты, которые он посылал к звездной пристани.
Белый глянцевитый прямоугольник, испещренный почти черным крапом,
долетел до оконной рамы и исчез, словно растаял - это значило, что там, у
своих кораблей, Гаррэль протянул руку в _н_и_ч_т_о_ и принял переданное.
Вторую карту Асмур положил перед собой. Он приблизил воображаемую границу,
чтобы не терять лишнего времени, и следующую карту швырнул без
предупреждения - она пропала, едва отделившись от его руки. Молодец
мальчишка, перехватывает по едва уловимому шелесту и не промахивается. А
ведь это еще самый младший из его звездной дружины. Асмур сдал всю колоду,
и игра началась. Он не следил за тем, какие карты выпадали ему, и теперь,
разом раскрыв многолепестковый веер, он почти с изумлением обнаружил у
себя на руках чуть ли не всю темно-лиловую козырную масть.
Забавно, в кои веки ему повезло, и надо же - именно в этой игре, где
не бывает выигравшего. Потому что играют они не вдвоем с Гаррэлем, а
втроем, и третий партнер - это судьба. И чем бы ни закончился кон,