"Ольга Ларионова. Чакра Кентавра" - читать интересную книгу автора

повода толковать о чем-либо, кроме ее неумеренных скачек и отнюдь не
женских упражнениях с рапирой.
Это Асмура устраивало. Он был спокоен: никто сейчас не станет
судачить о том, что он отправился в путь, так и не простившись с самой
Сэниа.



3. БЕРЕГИСЬ, АЛХИМИК!

Четвертая луна поднялась над горизонтом, когда плантации бесцветника,
раскинувшиеся влево и вправо насколько видел глаз, вдруг оборвались,
уступая место естественному лугу. Шелестящие купы деревьев заставляли коня
настороженно вздергивать голову и косить мерцающим глазом на хозяина. Но
тот молчал, бросив поводья и скрестив прикрытые перьями руки. Дремал и
крэг, или так только казалось коню - ведь крэги никогда не спят. Близкая
зарница сполоснула небо химерическим бликом, и тогда над дорогой нависло
полукружье кладбищенской арки.
Конь задержал шаг, ударил копытом в серебряный порог - раздался удар
гонга, отозвавшийся эхом многозвучного перезвона там, за аркой.
- Тебе что, впервой?.. - сурово проговорил Асмур, ножнами меча
проводя по конской чешуе. - Трогай, уже полночь...
Конь всхрапнул, подбадривая самого себя и вступил под свод
стрельчатой арки.
Узкая аллея, прямая, как лунный луч, пролегала между двумя рядами
безыскусных стел и пирамид. Это были древние захоронения, и люди,
покоящиеся тут, далеко не все носили славное имя Муров. Вот силуэты
памятников потянулись вверх, их венчали шары, короны, звезды; раскидистые,
как деревья, они указывали на захоронение целого рода - пышное,
горделивое...
И вдруг все оборвалось.
Несколько десятков убогих могил - на них не стояло даже имени, потому
что случалось - в одну яму сваливали несколько безвестных тел. Страшная
пора Черных Времен, когда тысячи трупов тлели непогребенными, а те, кто
удостоился общей могилы, не нашел никого, кто мог бы выцарапать на простой
доске несколько корявых знаков... Да и не на каждом холмике лежал камень.
Иногда это были просто безымянные насыпи, но они чтились в семье, потому
что, согласно преданиям, здесь уже тогда хоронили одних только Муров.
Остальные, не принадлежавшие к элите планеты, были обречены лежать где-то
в полях, где кости их быстро истлевали, или на заводских дворах, откуда
бездумные сервы-могильщики стаскивали их, как обыкновенную падаль, в печи
для мусора.
Асмур горько вздохнул, хотя вряд ли смог бы точно определить причину
этой горечи: нелюдимый и одинокий, он не мог всерьез сожалеть о тех
временах, когда на Джаспере, тогда еще - веселом Джаспере - людей было так
много, что они, даже не собираясь вместе по специальному королевскому
приказу, могли видеть друг друга и говорить друг с другом.
Крэг издал тоже что-то подобное вздоху, и Асмур понял охватившее его
чувство (если крэги вообще способны чувствовать): убогие земляные холмы
уступили место башенным надгробьям. Может быть, глядя на эти причудливые