"Владимир Ларин. Мир русского знахаря: первые уроки " - читать интересную книгу автора

отшвырнул меня и ударил ногой в лицо. Боли я не почувствовал, но кровь из
рассеченной брови мгновенно залила глаза. Я потряс головой и снова бросился
на него. Видимо, вид моей окровавленной физиономии испугал мальчишку, и он
бросился бежать. Я остался один на один с мертвым жаворонком, весь
перемазанный в крови, с огромным синяком под глазом и исцарапанными руками.
Всхлипывая от бессильной злости, я снял птичку с дерева и, расковыряв
палкой землю, похоронил ее. Постепенно злость и возбуждение прошли, их место
заняли боль и слабость. Левый глаз заплыл и не открывался, голова дико
болела, видимо, в драке я ударился о дерево, ноги дрожали так, что трудно
было стоять. Я потащился к дому. Убитая птичка все еще стояла у меня перед
глазами. Выйдя из подлеска на луг, я опустился на землю, уткнулся лицом в
траву и сквозь всхлипывания начал жаловаться.
Луг замер, наступила гнетущая тишина, потом раздался звук, похожий на
стон, когда я рассказывал о мертвом жаворонке. Потом травы зашумели на
разные голоса, что-то обсуждая и переговариваясь, этот шум перешел в
монотонный шелест, травинки льнули к моему лицу, касаясь кожи и успокаивая.
Где-то внутри головы рождался шепот: "Не бойся, мы с тобой, вспоминай,
вспоминай, спи, спи, спи".
Перед внутренним взором поплыли картинки этого дня. Я заново переживал
драку с мальчишкой, смерть птички, чувствовал, как мои пальцы раскапывают
землю. Я видел, как из осинки, под которой был похоронен жаворонок,
вытянулась рука, кора вздулась, обозначилось лицо, которое внимательно
глядело на меня. Таинственная рука провела по моему лицу, и меня будто
ударило током. На мгновение стало нестерпимо больно, я застонал, но
двинуться не мог. Рука еще раз провела по лицу, и я услышал голос: "Не
бойся, мы с тобой". Потом все исчезло, растворившись в мириадах синих и
оранжевых искр.
Не могу сказать, где кончилась явь и начался сон, или все было сном,
просто возбужденный мозг строил привычные образы. Проснулся я, когда солнце
уже садилось. Я лежал в высокой траве, рядом сидела бабушка, она смотрела на
заходящее солнце и улыбалась.
- Не рассказывай, я все знаю, - сказала она. - Ты был в другом мире, и
тебя приняли. Пойдем-ка домой.
Я поднялся, боли не было, подбитый глаз видел нормально, царапины на
руках зажили и затянулись тонкой розовой кожей. Дома я подошел к зеркалу.
Рана над бровью закрылась и выглядела как едва заметный рубчик, и ли бы не
перемазанное засохшей кровью лицо и одежда, можно было подумать, что события
этого дня мне приснились. Но они имели продолжение. Бабушка согрела оду, я
умылся, сменил одежду и пристал к ней с расспросами. Бабушка сначала
отговаривалась занятостью - мою одежду постирать надо, ужин приготовить. Но
вскоре разговорилась:
- Сегодня ты был в зеленом мире, не знаю, как это случилось среди дня,
то ли эмоции твои были очень сильны, то ли потому, что ты ребенок, но
хозяева впустили тебя, говорили с тобой и ушибы залечили. - Бабушка еще раз
внимательно осмотрела мой глаз и руки, покачала головой. - Не знаю, -
сказала она. - Знаю только, что приняли тебя, теперь скоро помощника звать
пойдем.
На следующее утро к нам пришел милиционер. Оказывается, я вчера
довольно сильно отлупил мальчишку. У него были разбиты губы, выбит зуб, а
убегая, он споткнулся о корень и сломал руку. Милиционер долго расспрашивал