"Владимир Ларин. Мир русского знахаря: первые уроки " - читать интересную книгу автора

и что только ни делали: молитвы читали, воск лили, водой святой обмывали, -
ничего не помогает. На вас последняя надежда.
Бабушка распеленала ребенка, внимательно осмотрела, ощупала животик и
головку, заглянула в глаза. В ее руках мальчик постепенно успокоился, затих,
закрыл глазки и начал посапывать...
Теперь я знаю, что в процессе осмотра бабушкины пальцы нажали на
несколько, как их теперь называют, "биоактивных точек", работу с которыми
издавна применяли русские знахари. Но об этой методике я расскажу немного
позже, чтобы не нарушать последовательность повествования.
Закончив осмотр, бабушка укрыла ребенка одеялом.
- Пусть поспит, - сказала она. - А ты садись пока, чайку попей, устала,
небось, в дороге.
Бабушка разожгла самовар, достала варенье и домашние пирожки. Они
уселись за стол.
Щетинка у твоего ребенка, девонька, - сказала бабушка, - выгонять надо.
Какая щетинка, Анна Георгиевна, - перепугалась женщина, - порча ведь у
нас.
Не говори, чего не понимаешь, - рассердилась бабушка. - Ишь, порча у
нее, видите ли! Какая порча, что ты об этом знаешь?
Так ведь бабки сказали. - Женщина нервно заерзала на стуле.
Дурак сказал, - отрезала бабушка, - ему все, что не понять, то и порча.
А ты, коль с безгрешного младенца порчу снимать собралась, так в другое
место езжай.
Редко мне случалось видеть бабушку в таком раздражении. Голос ее,
обычно мягкий и спокойный, стал вдруг резким, брови нахмурились, и между
ними пролегла складка. Впоследствии она говорила мне: "Сколько живу, не могу
понять глупость людскую, что им ни скажут пострашнее да поглупее, в то и
верят, совсем думать разучились. Непонятных слов наслушаются да начитаются,
вот и пихают их ни к селу - ни к городу, а что стоит за теми словами, и
знать не знают. Найдут какого-нибудь дурня старого, который знахарем или
колдуном себя называет, так чем грязнее и неряшливее он выглядит да больше
слов страшных и непонятных говорит - тем и лучше. Сколько уж людей такие
колдуны погробили, и не счесть, а все мало. Нет, видно, не дано мне понять
глупость людскую".
Что вы, что вы, Анна Георгиевна, - расплакалась женщина, - простите,
ради бога, если что не так, куда же я пойду, ведь где только ни была. Если
вы не поможете, не знаю, что и делать.
- Ладно, что плакать-то, ребенка лечить надо. - Бабушка погладила
женщину по голове. - На-ка, девонька, чашку, пойди в другую комнату, да
молока грудного сцеди.
Женщина вышла. Бабушка налила в тазик кипятку из самовара и запарила
березовый веник, а в глиняном горшочке залила кипятком траву череды. Когда
женщина вернулась, бабушка убрала со стола, постелила чистое полотенце и
положила ребенка на животик. Она достала из тазика веник, подождала, пока он
немного остынет, потом положила ребенку на спинку и накрыла одеяльцем.
- Подержи-ка, девонька, чтобы веник не сползал, - сказала она, а сама
достала буханку круглого хлеба и вынула мякиш. Трижды бабушка обдавала веник
кипятком и накладывала на спину ребенка. - Это чтобы спинка распарилась да
поры открылись, - говорила она.
Потом окунула мякиш в горячую воду, в которой замачивала веник,