"Иван Лаптев. Власть без славы " - читать интересную книгу автора

Кондрашова о Карибском кризисе, а почему же ко мне-то не обратились? Я ведь
непосредственно вел переговоры с Кеннеди по этому вопросу!" Мы немедленно
сделали полосу его воспоминаний об этой острейшей международной ситуации,
поставившей мир на грань ядерной войны, он был доволен. Но когда я предложил
ему, мол, давайте, Андрей Андреевич, поговорим о том, как начиналась война в
Афганистане, как принималось решение о вводе наших войск, он замкнулся: "Это
решение принимали Брежнев, Устинов и Андропов. Я тут не участвовал". Потом,
на 1-м съезде народных депутатов СССР, мы поднимем документы Политбюро и
выясним: Громыко участвовал в той же степени, что и названная им тройка. Но
не дрогнул при разговоре, отказался. Кремень-человек был А. А. Громыко.
Раз уж мы упомянули Д. Ф. Устинова, надо посвятить несколько строк и
этому члену Политбюро. Обязательно надо, так как именно ему, Маршалу
Советского Союза, министру обороны СССР принадлежало после смерти Брежнева
решающее слово, кому быть во главе партии и страны. И я не поручусь, что,
проживи Устинов еще год, события на пленумах ЦК КПСС в марте и апреле 1985
года развивались бы так же, как они пошли без него. Это Дмитрий Федорович
сказал председателю Совета Министров СССР Н. А. Тихонову после заседания
Политбюро, предопределившего избрание Генсеком К. У Черненко, слова, которые
потом много раз цитировал А. И. Вольский: "Ничего, Коля. Костя (Черненко. -
Авт.) для нас более подходящий". Да и Горбачева он "успокоил", сообщив ему,
что скажет Косте, чтобы тот поручил вести заседания секретариата именно
Михаилу Сергеевичу, как это потом и произошло, несмотря на возражения
некоторых членов Политбюро.
Сам Д. Ф. Устинов был колоритнейшей фигурой. В 33 года, в самом начале
войны, Сталин назначил его наркомом вооружений. С тех пор он прошел
практически все должности и в правительстве СССР, и в ЦК КПСС. Всу, что
имела Советская, а сегодня имеет Российская армия - самолеты, танки, ракеты,
артиллерия, боевые корабли, военная наука, любое снаряжение, - все это,
прямо или косвенно, связано с именем Устинова, с 1941 по 1984 годы
"задававшего тон" отечественной оборонной промышленности. Его авторитет в
армии, в партии, в народе был совершенно непоколебим и недосягаем даже для
генсеков. И хотя справедливости ради надо отметить, что именно под влиянием
Устинова страна из года в год взваливала на себя непосильные ей военные
расходы, а экономика все в большей степени обслуживала "оборонку" и
милитаризировалась, тем не менее, пожелай Дмитрий Федорович возглавить
партию и страну, никто бы не смог ему препятствовать, уступили бы и
Андропов, и тем более Черненко.
Почему же не пожелал?
Мне кажется, я услышал ответ Устинова на этот вопрос, который ему,
разумеется, никто не задавал, еще в 1978 году, перед самым своим уходом из
аппарата ЦК КПСС.
В тот год исполнялось 60 лет Советской Армии. Естественно, в Москве и в
других городах СССР эту дату торжественно отмечали, а член Политбюро ЦК
КПСС, министр обороны СССР Д. Ф. Устинов должен был выступить в Кремлевском
Дворце съездов с соответствующим докладом. Пресс-группа Минобороны
подготовила доклад, но Политбюро его фактически забраковало. Кто-то
порекомендовал маршалу в качестве спасателя меня. Доклад удалось быстро
поправить, но возник конфликт с генералами из "пресс-группы": я вписал в
текст абзац о роли союзников, то есть США, Англии и Франции, в победе над
фашистской Германией, генералы были против - победа только наша. Спорящие