"Андре Ланжевен. Цепь в парке (Роман) " - читать интересную книгу автора

не сэр Мольсон или кюре, который хлещет вино?
- Но он пьет совсем чуть-чуть, я знаю, я прислуживал во время мессы.
- Может, ты еще и по-латыни умеешь?
- А как же? Иначе я бы не смог прислуживать священнику.
- А в бога ты веришь?
- Сам не знаю. Поди тут разберись. Мне больше нравится верить в... в
кого-нибудь другого.
- Это в кого же?
- Ну, в другого.
- Все-таки в кого?
- Ты не знаешь. Никто не знает, кроме меня.
- В того, кто умеет делать чудеса и никогда не умирает?
- Может быть, только я больше ничего не скажу.
- Почему?
- У тебя ведь тоже есть тайны, о которых ты никому не рассказываешь.
- Есть, и если бы ты эти тайны узнал, то не верил бы больше ни в бога,
ни в кого другого.
Крыса почти яростно хватает его поперек туловища и подбрасывает вверх;
он плюхается на камеры.
- Ну идем, я покажу тебе одну из моих самых страшных тайн.
- Нет, мне пора.
Но Крыса молча выталкивает его из тележки и тащит к соседнему дому.
Там, где кончается трава, виден небольшой участок ухоженного газона и
рабатки с пестрыми цветами вдоль белой галереи. А в шезлонге лежит почти
голая девушка и дремлет, уронив на живот раскрытую книгу.
- Это школьная учительница. Как тебе нравятся мои страшные тайны?
Но он смотрит только на ее волосы, светлые, как солнце, волнистые и
длинные, они спадают почти до земли.
- Не спит она, притворяется, ей приятно, когда я на нее смотрю. А
бедра-то какие? Я лично верю в бедра.
Он резко выдергивает руку и бежит назад к тропинке, а Крыса за его
спиной распевает неожиданно звучным голосом:
- Выставь ягодицы... милая девица... Дай их приласкать или отстегать.
Хлопает дверь, и Крыса нагоняет его, беззвучно смеясь, словно
задыхаясь.
- Нечего выставляться напоказ в таком виде, когда на дворе этакая жара,
а в траве валяется бедный чахоточник.
Его охватывает отвратительное чувство, будто Крыса держит его на
привязи и уже никогда не отпустит.
- Я пойду, Гастон, я устал.
- В этой окаянной траве чего только нет, даже плуг валяется. Папаша
зачем-то приволок его в город, наверно, мостовые думал распахать. Только тут
булыжнички будь здоров! Пошли попьем чего-нибудь. Совсем жара замучила.
Он тащит его к своему дому. Пес, привязанный на галерее, рвется ему
навстречу, лижет желтые сапоги. Крыса отпихивает его ногой.
- Терпеть не могу собак. Но пес мне нужен, иначе я не услышу, если они
заявятся ночью.
- Кто они?
- Да эти сволочи, один раз они меня накрыли в темноте. Но теперь
шалишь.