"Елена Ланецкая. Ночь полнолуния (сказка)" - читать интересную книгу автора

угодно...
Теперешний Хранитель - молодой и неопытный. Видно, он недоглядел, и
Личинка пропала. А может, еще хуже - ее украли? В Нижнем городе переполох,
того и гляди объявят чрезвычайное положение, ведь неизвестно, в чьих она
руках... А если в недобрых?.. Тогда не миновать беды!
Вот и все, что я знаю. Мало, конечно. Но ничего другого тебе никто не
расскажет: тайна - это тайна и есть... Может быть, только одно живое существо
знало о Личинке чуть больше - твой дедушка. Он говорил мне, что как-то раз, в
одно из своих бесконечных путешествий, он набрел на древнюю подземную
библиотеку - целый склад рукописей, в котором, судя по всему, сотни лет не
бывала ни одна живая душа. Это был затянутый вековой паутиной подвал, который
обвалился, когда твой дедушка снял с полки одну очень большую и красивую
книгу. Он чудом спасся, успев отскочить к выходу. Подвал погиб под обломками,
но книгу ту дед спас. Да. Он говорил мне, что это фолиант бордового цвета С
золотым тиснением и обрезом, с закладкой из парчи, расшитой лазурными птицами,
и с двумя золотыми застежками в форме морских раковин. На обложке была
заглавная буква "Р", сделанная из цельного изумруда...
- "Радость мира" - вот как она называлась, "Радость мира", и она у меня! -
вскочив с дивана, Скучун подпрыгнул от восторга и кинулся к Урчу на шею. -
Пойдем ко мне, и вы увидите ее... Это самая удивительная книга на свете! - От
волнения Скучун забегал по комнате. Куда подевалась его всегдашняя робость...
- Вот только многое в ней написано на непонятном языке, может быть, вы сумеете
прочесть, а я не понимаю. И еще дедушкин дневник, - он ведь тоже у меня! Я
нашел его на дне сундучка, оставленного мне в наследство, вместе с книгой, и с
тех пор не могу оторваться от этих рукописей. Это мое самое дорогое... Листая
старинный фолиант, я рассматриваю гравюры и цветные вкладки, а дневник читаю
каждый день перед сном. Мне почему-то кажется, что они как-то связаны друг с
другом, эти книги...
- Вот оно что! Скорее, Скучун, скорее... Ты прав, они наверняка неслучайно
оказались вместе. Здесь все не так просто. Скорее! Мне кажется, что тут
кроется разгадка тайны пропавшей Личинки... Не знаю почему, но я в этом почти
уверен. Может быть, мы окажемся сейчас единственными, кто, наконец, узнает
тайну. А Личинку ты найдешь, Скучун, ты разыщешь и спасешь ее, только скорее,
скорей!
Старый Урч был взволнован ничуть не меньше Скучуна. Он засуетился,
принялся надевать калоши. Они не налезали на старые рассохшиеся ботинки, и он,
крякнув, отбросил их в угол. Напялив кое-как длинный серый дождевик, Урч
замотал шею шарфом и, надев шляпу задом наперед, ринулся из дому вслед за
Скучуном, который в нетерпении топтался на крылечке и покусывал кончик своего
зеленого хвостика, сгорая от желания показать бесценные сокровища вновь
обретенному другу.
И они побежали так быстро, как только мог поспевать кряхтевший старик,
охающий от каждого камешка, летевшего под ноги, и шаркающий по мостовой
оторвавшейся левой подошвой...
Из-за угла низенького кирпичного домика за торопившимися друзьями следили
круглые желтые глаза. Эти глаза принадлежали Серому жомбику.
- Так, так... Куда это они торопятся? Несутся, сломя голову... Все это
неспроста! Может, про Личинку что разведали? Надо проследить, все выведать и
разузнать...
И Серый жомбик, пронырливый и пузатый, крадучись и прячась за фонарями и