"Елена Ланецкая. Ночь полнолуния (сказка)" - читать интересную книгу автора

Глава VI

В сырой предутренний московский туман вынырнула Рыба, в знобящий,
сиреневатый туман. Ручей-спаситель, пронизав недра земли, вздыхал тут
свободно, расплескивая свою водичку серебристым шепотком родника в лесистом
овражке у подножия Коломенского холма.
Коломенское гористым куполом вздымалось над чудесным источником, и чуткие
деревья веками впитывали с его живой водой все тайны подземелья...
Рыба Рохля, протиснувшись в отверстие родничка, заохала и в изнеможении
распласталась на мелководье.
- Вылезайте, приехали! - Она слегка шлепнула по бокам, плавниками, едва не
оглушив своих пассажиров...
Чихая и протирая глаза после полной темноты, наши герои выбрались на
бережок. Из-за тумана не было видно почти ничего вокруг, кроме смутных
громадных деревьев и крутого холма с ползущей по нему наверх деревянной
лестницей.
- Рохля, а где мы?
- В Москве, Ксюн, в твоей Москве, правда, довольно далеко от центра...
- Какая радость, Скучун, мы дома, мы на свободе, ура!
Ксюн подпрыгнула и, точно ошалевший от весеннего половодья щенок, начала
носиться в овражке по пояс в тумане, кружась, приплясывая и перескакивая через
ручей...
Скучун молча присел на бревнышко у края родника, рядом с Рохлей, печальной
улыбкой поглядывая на ксюнские дурачества. Наконец Ксюн притомилась и,
запыхавшись, уселась на корточки у ручья, утопив в воде тонкие кисти.
- Скучун, ты что, совсем не рад?
- Ну что ты, рад, конечно. Только... - Скучун прерывисто вздохнул. -
Только вот ты забыла о Личинке. Она ведь погибла вместе с островом Жомбуль...
- И правда, я как-то на радостях... - Ксюн помрачнела и насупилась. -
Личинка... Слушай, а может, ее и правда не существует, может, это просто
древняя легенда, сказка, а, Скучун? Рохля, ты как считаешь?
Рыба заерзала на песке и, почесывая спину изогнутым хвостом, собралась
было ответить, как вдруг из-под ее волосатой чешуи выпорхнула стайка синих
бабочек!
- Ксюн, Ксюн, смотри, бабочки! Они живы, они выбрались сюда вместе с нами!
Значит, и Личинка жива, и она где-то здесь, рядом со своими лазурными
вестницами... Рохля, дорогая, ты настоящая спасительница! Ты чудесная,
чудесная Рыба, ты самая удивительная, ты просто ангел, а не рыба - вот ты кто!
Рохля от гордости надулась, распушила мохнатые волоски и, довольно прикрыв
глаза, забубнила:
- Вот и хорошо, вот и бабочки спаслись, пускай себе летают, скоро лето...
А Личинка... Я уж не знаю, про что вы там с Ксюном толкуете, но какую-то штуку
Большой Жомб запихнул мне в рот вместе с розовой пудрой. Эта пудра, сказал он,
защитит ее от рохлиного желудка! И я, знаете ли, так икала от этой гадости,
что до сих пор горло болит...
Скучун, как ужаленный, вскочил на ноги и набросился на Рохлю. Обхватив ее
руками за жабры и глядя ей в самые глаза, он завопил:
- Это Личинка, это Личинка! Рохля, пожалуйста, поскорее, надо как-то
достать ее оттуда... Выплюни ее, рыбонька, выплюни, сделай что-нибудь! - Он