"Номерные сказки" - читать интересную книгу автора (Шестаков Евгений)

Сказка №44

В этот день обнаружилось, что льды и снега не вечны, а природа не терпит растительной пустоты долее определенного времени.

— Верба,- сказал царь довольно умильным для абсолютного самодержца голосом,- Распускается, матушка! Того гляди, опять с весной нынче будем!

— Коты вон тоже пораспускались. Орут, будто нанятые. Того гляди, мишек в берлогах раньше сроку разбудят,- сказал шут, и на этом обсуждение сезонных изменений закончилось. С тем, чтобы начаться обсуждению совсем иных дел.

— Эх, нападение бы внезапное учинить! — мечтательно сказал царь.- Ополченьице невеликое бы собрать да границу у реки через мосток перейти. Да по-пластунски на лыжах в гору. Да перебежками по улицам на коньках. При хорошей-то подготовке — полдня на всю оккупацию. Глазом тока моргнут, глядь — а царь-то у их уже импортный.

Шуту хорошо было знакомо такое умонастроение государя. С приходом весны в возбуждение приходили не только коты и кошки. Облеченные властью коронованные особы также ощущали в себе некоторое брожение соков. И тоже чего-то смутно очень желали. Обычно чего-нибудь конно-пехотного с артиллерией на чужой территории. Наименее воинственные государи ограничивались учениями да смотрами, а наиболее...

— Второму полку задача — кузницей овладеть! Дабы для партизан вероятных оружия оттелева не добылось! — голос государя был столь звонок, а речь столь быстра, что шут вздрогнул. И покосился на пограничную сторожку сопредельного государства — не слыхали ли. Но там, слава Господу, не слыхали. Более того, так храпели, что подрагивала на крыше труба. А государь скрипнул валенками по снегу и нервно стряхнул снег же с усов. В голове его уже кипела мощная штабная работа. Отголоски которой вылетали изо рта в виде сбивчивых и коротких тирад.

— Четыре штурмовые колонны повзводно на санках с горки... Заслон сминаем... Из пушки орденами по переднему краю — пускай добудут... Казармы захватываем с маху, склады — с лету, а сам дворец — с ходу через окошки и трубы. За поимку царя — ежедневная пенсия в размере двух ежемесячных...

Шут пукнул. Должность позволяла ему многое из того, что обычные нормальные люди на людях не творят. Особенности его организма допускали при этом несколько большие нагрузки, чем может выдержать обычное нетренированное гузно. А серьезность момента, исходя из опыта, была столь велика, что отвлечь государя от почти уже принятого решения можно было только очень оригинальным и исключительно сильным средством.

Царь упал. Такого звона в ушах слышать ему сроду не приходилось. Разве что после давней контузии во время новогоднего фейерверка, когда сразу три бочки пороха почему-то не дождались полуночи и грохнули посреди площади без пяти. Чудом никого не убило, лишь боярам разметало бороды так, что почтенные мужи стали похожи на шерстяные клубки с глазами.

С дальней ели беззвучно ссыпался снег. На противоположной стороне ударная волна согнула тоненькую березку и навсегда сделала заиками и мышковавшую под нею лису, и трусящих под снегом мышей.

Издали от дворца уже бежал народ и слышались тревожные крики, а государь все лежал в снегу, вытаивая лбом округлое углубление. Шуба на нем завернулась самым постыдным образом, обнажив весьма зимние, с густым начесом, портки. Мыслей в царской голове не было ни одной. Было лишь осознание того, что существуют в мире такие силы, с которыми может сравниться лишь только Божья.

— А то пойдем... Медком полечимся. Бражечкой. А то живот с утра что-то пучит,- раздался рядом знакомый голос. Царь обернулся. Шут стоял, несколько скособочась и подрагивая спиной. Но говорил спокойно и внятно.

— Прям такого легкого поведения организмик-то мой сегодня... Ветреник, одно слово. Ты уж извини, надежа. Коль испужал тебя. Надо, поди, бадану-корню, что-ли, попить...

Царь встал, и они пошли назад, ко дворцу. Навстречу бегущим людям. Которым следовало сказать, что мартовская гроза — штука редкая, но возможная. Слава угодникам, более возможная, чем мартовская война.