"Луис Ламур. Такер (Вестерн) " - читать интересную книгу автора

Здесь же в овраге я помог отцу спешиться, уложил его на землю и накрыл
одеялом. Он погрузился в тяжелый сон, а я расседлал лошадей и, позволив им
немного поваляться в пыли, привязал к дереву. После этого я тоже прилег,
чтобы немного расслабиться, но тут же провалился в сон. Когда я проснулся,
солнце стояло уже высоко.
Отец с трудом сел, а я отправился на поиски бизоньих лепешек, чтобы
разжечь костер. Зная, что поблизости могут быть команчи, я постарался
сделать так, чтобы костер давал поменьше дыма. Сварив кофе, я настрогал
ветчины в кастрюльку и поставил ее на огонь.
- Нужно найти место, - сказал я отцу, - где бы ты смог отдохнуть. В
таком состоянии тебе нельзя ехать дальше.
- За свою жизнь я провел в седле больше времени, чем в кровати, сын
мой, и если я умру, то умру в седле.
Помогая отцу взобраться на лошадь, я нечаянно задел его ногу, и он
поморщился. Лицо отца побледнело, а лоб покрылся испариной. Сгорая от стыда
за свою неловкость, я сел на своего тощего чалого, и мы тронулись в путь.
Мой костлявый конь вид имел довольно неказистый, но при этом отличался
бешеным нравом и мог без устали скакать всю ночь, а утром, подкрепившись
пучком жесткой травы и глотком воды, снова был готов нести седока.
Всю дорогу я думал о том, что мы будем делать, когда наконец догоним
Хеселтайна и его подручных. В моей душе не осталось и следа былой симпатии к
моим прежним приятелям, я был готов на все.
- Ты смел и решителен, сын мой. Я наблюдал за тобой, наблюдал за тем,
каков ты в работе и в седле, и скажу тебе честно - ты ничуть не хуже других.
Я видел, как ты стреляешь, ты - отличный стрелок. Я ничего не могу сказать о
Хеселтайне, не знаю, что он за человек, но Сайтса и Риса тебе бояться
нечего.
В первый раз за всю свою жизнь я услыхал слова похвалы от своего отца.
Не знал я и того, что он видел, как я упражнялся в стрельбе. Но он,
наверное, переоценивает меня - я еще ни разу ни с кем не дрался, ни в
кулачном бою, ни с оружием в руках.
Хеселтайн был крутым парнем, и щегольская одежда, которую он носил,
только усиливала это впечатление. Во всем его облике было что-то чванливое и
самодовольное. Я же одевался как бедняк. У меня никогда не было костюма,
купленного в магазине, моя рубашка расползлась по шву на плечах, а из
джинсов я вырос уже года два назад. В довершение ко всему, каблуки на моих
сапогах были стоптаны...
В лицо нам дул пронизывающий холодный ветер с гор. Надвинув поглубже
шляпы, мы ехали вперед, и перед нами расстилалась голая прерия, над которой
синело небо.
Мы ехали по следам грабителей, и с каждым часом усиливался наш гнев
против них. Отец сидел в седле и угрюмо молчал. Щеки его ввалились, а глаза
глубоко запали, но в них светилась такая ярость, что я испугался. На месте
Боба Хеселтайна я бы десять раз подумал, прежде чем связываться с таким
человеком, как мой отец.
- Ты - сильный человек, Эдвин, - неожиданно промолвил отец. - И ты
оставишь свой след на земле. Я знал одного рейнджера, который как-то сказал
мне, что человека, уверенного в своей правоте и настойчивого в достижении
своей цели, никто не сможет остановить.
Свой след на земле. По мнению отца, только очень немногие заслужили,