"Луис Ламур. Поездка за наследством (Вестерн) " - читать интересную книгу автора

определенную связь с Сэкеттами. Наконец прямого наследника не оказалось и
начались поиски самого младшего из Сэкеттов.
В результате добросовестных поисков Адам Брунн обнаружил семью Сэкетт,
проживающую в Теннесси, и незадолго до смерти набросал объявление, которое
должно было появиться в газетах Теннесси. Вдова была настроена исполнить все
желания Брунна и об этом, среди всего прочего, определенно заявила, обсуждая
доверенные Уайту дела. Уайт занялся объявлением, но выбрал такую газету,
которую вряд ли отыщешь в Теннесси.
Письмо Эхо Сэкетт явилось для него ударом, ибо Уайт уже придумывал
способы присвоить эти денежки. Доходы Уайта составляли шестьсот-семьсот
долларов в год - неплохие деньги для 1840-го. Ну а наследство составляло
чуть больше трех тысяч долларов, да еще туда входил небольшой железный кубик
непонятного назначения: что-то вроде головоломки, состоящий из многих
подвижных частей в форме квадратиков, на каждом - свой символ или иероглиф.
Этот железный ящичек, или кубик, или как его ни назови, ужасно
раздражал Уайта. Он, должно быть, имел какое-то значение, и, очевидно,
важное, поскольку упоминался в завещании. Уайт, ломая голову, крутил разные
части. Некоторые квадратики передвигались с места на место, из них можно
было составлять комбинации символов, но что они означали, ему было не
отгадать.
Тим Оутс был страшно заинтригован.
- Ценная штука, - заявил он. - Я поначалу работал с металлом, служил у
ювелира, и скажу: кто бы ни собрал эту штуку, он был настоящий мастер! Вот
уж человек знал свое дело!
- Это не латынь, - раздраженно ворчал Уайт. - И не похоже ни на один из
известных мне языков.
- Старинная вещь, - заметил Оутс, - и ржавчины ни пятнышка. Я слыхал,
что такое железо когда-то давно делали в Индии.
"Детская игрушка, - писал Брунн в своих бумагах. - Представляет лишь
фамильный интерес".
Джеймс Уайт, большой пройдоха, не согласился с этим заключением. В те
недели, что эта штука находилась в его руках, он всячески вертел, крутил,
поворачивал квадратики - но безрезультатно. Если в ней и был секрет, то
такой, что ему не по зубам.
Поскольку три тысячи долларов равнялись доходу Джеймса Уайта за
несколько лет, у него не было ни малейшего желания отдавать их какой-то там
темной деревенщине. Уставившись на стол, усеянный разбросанными бумагами, он
грязно выругался. Три тысячи долларов этой нахальной пигалице! Какая
нелепость!
И все же допустим, что ему придется их выплатить. Что тогда? До
Теннесси путь долгий, ехать по большей части почтовым дилижансом. Уайт,
задумавшись, потер подбородок и провел пальцем по усам.
Может быть... так, на всякий случай...


Финиан Чантри вошел в библиотеку клуба и огляделся, кивая направо и
налево завсегдатаям, людям, с которыми он поддерживал деловые и политические
отношения. Большинство из них Чантри знал много лет, а в некоторых случаях
знавал еще их отцов. Когда миссис Чантри была жива, они частенько обедали
вне дома, но в последнее время он все больше времени проводил один,