"Брайан Ламли. Голос мертвых (Некроскоп #4)" - читать интересную книгу автора

картины словно возникли из ночного кошмара. На первой был изображен
лежащий на земле человек, которого за руки и за ноги держат четверо
других. Пятый, одетый в турецкие шаровары, стоял над ним с высоко поднятым
кривым мечом, а шестой стоял рядом на коленях с молотком и острым
деревянным колом в руках. На следующей картине человек был обезглавлен, а
вбитый в его тело кол накрепко пригвоздил его к земле. Но из раны, зиявшей
на шее, выползал огромный, жирный, похожий на слизняка червь, при виде
которого окружавшие его люди в ужасе отпрянули. Третья картина
рассказывала о том, как люди факелами окружили странное существо и вместе
с головой и телом его хозяина сжигали на куче хвороста. А четвертый,
предпоследний, монах, размахивая кадилом, которое держал в одной руке,
другой рукой собирал в урну пепел. Судя по всему, это был обряд изгнания
дьявола, очищения. Но если это было так, он не достиг цели, все оказалось
напрасным.
Ибо финальная сцена изображала ту же урну, над которой, возникшая,
словно Феникс из пепла, парила огромная черная летучая мышь. Именно такая,
какая является частью герба Ференци! И тут...
"Да, - послышался в голове Думитру мрачный голос Яноша, - но это
произойдет лишь тогда, когда придет четырехпалый человек. Лишь после
появления истинного сына моих сыновей. Ибо лишь тогда я получу возможность
перейти из одного сосуда в другой. Сосуд сосуду рознь, Думитру-у-у, и
некоторые из них прочны, как камень..."
И вновь разум Думитру начал проясняться. Придя в себя, он вдруг
заметил, что факел, который он вставил в каменный держатель, укрепленный
на стене, почти догорел. Он схватил его дрожащими руками и зажег от него
следующий, помахав им в воздухе, чтобы пламя лучше разгорелось. Облизывая
пересохшие губы, он стал оглядываться вокруг, пытаясь определить, какая из
множества находившихся в помещении урн содержит прах его мучителя. Вот бы
вытряхнуть пепел, поднести к нему факел и посмотреть, сгорят ли эти
бренные останки во второй раз...
Янош мгновенно почувствовал, что в душе згана возникло и растет
чувство протеста, ощутил угрозу, исходящую от взбунтовавшегося сознания,
подчиненного до сих пор его воле. А потому, бесшумно хмыкнув, он обратился
к молодому человеку:
"Ах, не здесь, Думитру-у-у, не здесь. Как? Ты хочешь, чтобы я лежал
среди грязи и мусора? И как могло случиться, что я только что увидел
предательство в твоих мыслях? И, все же, при твоей горячей крови странно
было бы, если бы такие помыслы не возникли в твоей голове, не так ли? - И
снова Янош злорадно усмехнулся. - Но ты поступил совершенно правильно,
когда зажег новый факел, - лучше не позволять огню погаснуть, Думитру-у-у,
ибо в этом месте, куда ты пришел, царит непроницаемая тьма. К тому же я
хочу показать тебе еще кое-что, а для этого нам понадобится свет. А теперь
взгляни, сын мой: справа от тебя находится комната. Если у тебя есть
желание, пройди под аркой - и ты увидишь место моего истинного погребения".
Думитру попытался бороться сам с собой, но понял, что это бесполезно.
Власть вампира над его разумом была сильна как никогда. Юноша вынужден был
повиноваться и, пройдя под аркой, оказался в помещении, ничем не
отличавшемся от остальных, за исключением внутреннего убранства. Здесь не
было ни шкафов с амфорами, ни фресок на стенах. Это была, скорее, жилая
комната, чем склад сосудов с прахом. Стены украшали тканые гобелены, пол