"Нина Ламберт. История Софи " - читать интересную книгу автора

ярости) не иначе как "это тощее маленькое отродье".
Подобный эпитет не мог бы забыть или простить ни один подросток.
Но каким вредным ни был Макс Тайрон в реальной жизни, его быстрый
писательский успех заставил Софи, на самом деле очень одинокую, сочинять
своеобразный миф о своих отношениях с ним. В последние три или четыре года
она спокойно говорила о нем, как о "моем сводном брате Максе Тайроне", как
будто он был ее духовным учителем, интересовался ее жизнью и ее мнением,
советовался по поводу замысла каждой новой книги, давал ей читать свои
рукописи и принимал ее критику и предложения.
- Все критики могут идти к черту, - так будто бы говорил Макс. - Если
Софи нравится книга, я уже доволен!
В этом мифе Макс будто бы признавался Софи в своих любовных интрижках.
Получалось, что до сих пор он не нашел женщины, которую Софи считала бы
подходящей для него. Несколько влюбленных дам были забракованы Софи, и он с
ними расстался без сожалений. Вообще-то Макс, подобно остальным гениям, был
женат на своей работе. Женщины приходили и уходили, а Софи оставалась
постоянно сверкающей звездой на его небосклоне. Конечно, госпожой положения
Софи оставалась путем недомолвок. Она всегда достигала своей цели больше
намеками, чем прямым признанием каких-то фактов.
- Я не стану обсуждать Макса в подобном ключе, - вдруг прерывала она
сама себя, как бы спохватываясь о своей нескромности. - Слишком много людей
стараются нарушить его покой и вторгнуться в личную жизнь. Мне просто
неприлично говорить вам что-то еще.
Как все это ни было смешно и нелепо, Софи часто думала, что она была бы
счастлива, окажись все это правдой! Если бы у нее был защитник, принимающий
близко к сердцу ее интересы! Кто-то иной, чем бедный старый Джеффри. Ах,
если бы это был великолепный Макс! Самое ужасное, что он не видел Софи вот
уже семь лет! Он, наверное, с трудом припомнит теперь ее, непривлекательного
ребенка взбалмошной бабенки, которая охотилась за богатством его отца. Тощую
девочку, которая ни в коем случае не была ему никакой родственницей.
К счастью, выдумки Софи никогда не достигнут ушей Макса. У них не было
никаких общих знакомых, и они нигде не могли встретиться в обществе. Макс
стал почти затворником, он не желал ни появляться на публике, ни вращаться в
высшем свете. Что же касается самого Джеффри, он не имел ни малейшего
понятия об отношении любви - ненависти Софи к его потерянному сыну. Ни он,
ни Стелла не знали, что она читала и перечитывала его книги.
- Я вижу, что Макс снова выдал еще один горяченький кусочек, - фыркал
Джеффри примерно раз в год; и Софи, хотя она любила поспорить, тут не
раскрывала рта. Глупо было бы выразить одобрение человеку, который считал
ниже своего достоинства даже упоминать о Софи и ее матери.
Тот цинизм, который в глазах Софи в сильной мере был присущ Максу,
чувствовался и в его романах. Как ни странно, этот цинизм был несколько
сбалансирован уже давно не модным идеализмом! Типажи Тайрона страдали от
предательства, несправедливости и разных опасностей, им мешали недостатки,
присущие всем людям, однако они не помешали Софи страстно влюбиться во всех
героев Макса. Она подумала, что ей стоило бы пожаловаться на жуткую мигрень
и отменить катание на лыжах. Счастливая Кларисса - она могла провести весь
день дома, поглощая такие интригующие страницы с новыми приключениями героев
Макса!
Утро складывалось неудачно. Очереди на подъемники совершенно не