"Шарлотта Лэм. Волшебный свет" - читать интересную книгу автора

- Что вам за дело? - И, слегка отодвинув Майкла плечом, протиснулся в
гримерную. Потом захлопнул у него перед носом дверь с таким олимпийским
спокойствием, что у Дилан захватило дух. На ее памяти еще никто не смел
обращаться с Майклом Каросси как с простым смертным. Майкл привык к
обожанию, благоговейному трепету, идолопоклонству и по эту, и по ту сторону
рампы. Он - бог в их маленькой вселенной, и вся труппа, включая ее самое,
это признавала.
А незнакомец прислонился к двери, не сводя с Дилан глаз, и вдруг
собственная гримерная показалась ей слишком тесной, стало нечем дышать.
- Вы... - начал он неровным голосом и сразу умолк, будто подавился
первым же словом, - такая красивая, - проговорил он после бесконечно долгой
паузы.
- Спасибо. - Она выдавила из себя смешок. - Но вы ошибаетесь. На сцене
все красивые, а вот снимешь костюм, разгримируешься - и ты самая
обыкновенная. - Дилан кинула взгляд в зеркало над столиком. Хрупкая фигурка,
темно-каштановые волосы, нежный овал лица, а в целом ничего особенного. Она
никогда и не обольщалась.
- Обыкновенная? - переспросил он. - А вы не лукавите? Успех, слава,
поклонники, аплодисменты - это что, каждой достается?
- Я говорю о внешности, а не о том, что мне посчастливилось выучиться
танцевать.
- Вы всегда мечтали стать балериной?
- Да нет, так уж вышло. С четырех лет я начала брать уроки - раз в
неделю. За меня все решила мама, я уж и не помню, хотелось ли мне, так давно
это было. К тому же нас не предупреждают о том, какой это адский труд, как
болят ноги после репетиций, как ноет каждая мышца, как немеет спина... - Она
внезапно осеклась и вспыхнула, удивившись, что рассказывает об этом
совершенно незнакомому человеку. Если он окажется журналистом и опубликует
эти откровения, Майкл попросту убьет ее! - А кто вы такой? - поспешно
спросила она. - И как сюда попали?
- Вошел, - прозвучал невозмутимый ответ.
- Но там же вахтер сидит!
Господи, где старику Джорджу задержать такого верзилу! Ему уже за
шестьдесят, когда-то он был неплохим танцовщиком, но в тридцать сломал ногу
и на сцену уже не вернулся. Из жалости его держали в театре: сперва
репетитор, потом рабочий сцены и, наконец, докатился до вахтера. Вся
балетная молодежь почитала добродушного, неунывающего Джорджа отцом родным.
Легкая хромота осталась у него на всю жизнь, но форму он сохранил: жилистый,
ни грамма лишнего веса. Правда, против такого великана, как этот, ему не
устоять. Незнакомец криво усмехнулся. - Он по телефону говорил и меня не
заметил. Скорей всего, сделал вид, подумала Дилан. У Джорджа сильно развит
инстинкт самосохранения; к чему зазря голову подставлять?
Она с пристрастием разглядывала незваного гостя. Прежде всего ее
внимание привлек рот. Красиво вылепленный, чувственный - у нее даже голова
закружилась, и она поспешно перевела взгляд на фигуру.
А высокий-то какой! Выше нее на целую голову. Теперь, в свете яркой
лампы над зеркалом, Дилан увидела, что никакой он не бледный: это ей со
сцены так показалось. У него стойкий загар на скуластом лице и шее, а ниже,
под белой крахмальной рубашкой, красиво бугрятся мышцы. Да, опасный тип, для
нашей сестры очень опасный!