"Змееныш" - читать интересную книгу автора (Левицкий Андрей, Жаков Лев)

2

Рассвело. Мазай тревожился все сильнее: куда делся Змееныш? В схроне под бревном его не было, оставалась избушка, она ближе к границе подконтрольной Слону территории, но сумел ли мальчик добраться туда? Мазай видел, в каком состоянии тот сбежал — раненый, без еды, без оружия… Глубоко в Зону не мог уйти, должен был спрятаться в одном из схронов — там и припасы, и снаряжение, — дождаться Мазая. Холодный пот пробират сталкера, когда он представлял, что может статься с новичком в Зоне, да еще безоружным и раненым. Хотя ведь Змееныш не новичок, даром что мало-летка, — Мазай сам обучат его. Все так, но в четырнадцать лет люди еще слишком беспечны, и случай с кабанами только подтверждает это. Конечно, Змееныш быстро учится, все схватывает на лету, из смерти группы, как бы она ни была трагична, он наверняка сделал практические выводы и больше не полезет на рожон… Не полезет? Но ведь полез к Слону защищать его, Мазая! Вперся перед сталкером в кабинет хозяина и неловким ведением разговора вызвал гнев — как до того вызвал гнев кабанов неумелой атакой на них!

Это все нервы, успокойся! — одернул он себя, шаря взглядом по подлеску вокруг тропы, высматривая какие-нибудь следы: сломанный сучок, примятую траву… Нет, ничего — и Мазай волновался все больше.

Вот и ельник. После бессонной ночи сталкер чувствовал себя неважно, последствия драки со Слоном — крупным сильным мужиком — тоже давали о себе знать: побаливала скула, ныла спина, в ноге стреляло. Поправив лямки рюкзака, Мазай прибавил ходу, раздвинул колючие ветки руками, протиснулся между густо растущими елочками и выбрался на полянку перед домой. Сердце упало. Задвинутый засов покрыт тонкой пленкой плесени — здесь никого не было с месяц, не меньше. Так что же случилось с пацаном? Неужели в расстроенных чувствах попался кабану на клык или в аномалию угодил? Да не может такого быть, он все эти аномально-мутантные дела за версту чует! Но почему тогда Змееныша нет ни в одном из схронов?

Мазай отворил низкую дверцу, вошел внутрь. Тут было тихо и промозгло, на полу слой пыли, ведро на лавке у входа заросло паутиной. Сталкер присел на лавку, скинув рюкзак. Надо отдохнуть и поесть, прежде чем двигаться дальше. Слон вышлет погоню, как узнает, что Мазай исчез.

Сталкер вытащил из рюкзака завернутые в газету бутерброды — щедро нарезанные сердобольной Варей хлеб и колбаса.

Долго задерживаться нельзя — опасно: схрон на территории Слона, где уже рыщут посланные хозяином люди. Наскоро перекусив, Мазай бросил скомканную газету в ведро, сорвав паутину, поднялся. По жестяному боку ведра просеменил недовольный паук. Закинув рюкзак за спину, сталкер вышел из домика, запер его на засов. Раздвинул ветви елочек…

Пуля ударила в ствол дерева, брызнули щепки, резко, едко запахло смолой. Свистнула над ухом и вонзилась в бровь острая щепка.

На краю большой поляны, начинавшейся за ельником, стояли Заточка, Маргоша и Болт, получивший свою кличку за специфическую форму головы. Ясное дело, Слон послал тех, кого Мазай терпеть не может, — самых поганых сталкеров Лесного Дома!

Мазай нырнул обратно в ельник, пригнувшись и кинув взгляд на избушку. Там отсидеться не получится, слишком хлипкая, к тому же его легко окружат, а он и не заметит — крутом густо растут елки, в которых можно и быка спрятать.

Кровь из пробитой брови заливала правый глаз. Сталкер выскочил с другой стороны ельника, преодолев широкую просеку, забежал за раскидистый дуб, под которым торчал пышный низкорослый куст. Его засекли — несколько выстрелов пропахали землю у ног, разбили в пыль кору старого дерева.

Хорошо, что Игнат по доброте душевной дал автомат. Высунувшись, Мазай вдавил спусковой крючок, но из-за крови на лице не смог толком прицелиться — пули пошли ниже, чем он хотел, подсекли ноги Маргоши, а Заточка с Болтом отпрыгнули за деревья. Мазай скинул рюкзак, достал бинт, прижался к дубу спиной и стал обвязывать лоб, вслушиваясь. С той стороны доносились лишь стоны Маргоши, больше ничего. Болт — следопыт бывалый, умеет передвигаться бесшумно, да и Заточка не пальцем деланный. Напряженно размышляя, Мазай кое-как закрепил повязку на голове, вытер ладонью лицо. Что сделают убийцы? Что бы он сам сделал в такой ситуации, будь на месте Заточки? Тут мудрить нечего: сейчас они бесшумно разойдутся в две стороны и расстреляют его сбоку, хоронясь за кустами и деревьями. Эти трое — самые подлые из людей Слона, и с Мазаем у них давние счеты. У него есть граната, но сейчас от нее мало пользы…

В это время Заточка с Болтом присели в неглубоком овраге. Тяжело дыша, к ним подполз толстый Маргоша, ноги его были в крови. Болт схватил сталкера за плечи и втащил в овраг.

— Дебил, чего под пули подставляешься?! — зашипел Заточка.

Переворачивая стонущего Маргошу, Болт протянул укоризненно:

— Больно человеку, а ты его еще материшь… Заточка вконец окрысился:

— Какое, на хрен, больно, нам дело надо сделать, не то хозяин бошки посносит, а ты — больно! — Сжав автомат, он осторожно раздвинул траву и выглянул.

Болт жгутами перетянул Маргоше ноги, чтобы не истек кровью. Толстый сталкер лежал, полузакрыв глаза, пухлые щеки его побледнели и тряслись, как желе.

— Так, жирный, лежи здесь, — велел Заточка, — автомат наружу выставь, выцеливай Мазая. Он вон за тем дубом, понял?

— Да, может, его там уже и нету, — возразил Болт, переворачивая стонущего Маргошу на живот и помогая подползти к краю оврага. Подтянув за собой автомат, Маргоша выставил дуло из травы.

— Не, там он. Дальше полянка, вишь, если б захотел отбежать — я б засек. Так что, Болт, ты знаешь, что делать?

— Ага, — откликнулся Болт, меняя магазин. — Я слева, ты справа. Кто первый его увидит — тот и мочит. Тока осторожно, Заточка, чтоб он нас самих не замочил. Это ж тебе Мазай, а не хрен псевдопесий!

И сталкеры, низко пригибаясь, осторожно пошли от оврага в обход дуба, прячась за кустами и деревьями.

Мазай принял решение. Он снял куртку и положил на куст — издали теперь можно было принять растение за сгорбившегося, присевшего на корточки человека. Повесив автомат на спину и поплевав на ладони, сталкер полез на дерево. Кое-как развернувшись в развилке ветвей, он замер с оружием в руках. И вовремя — слева между деревьями показался Заточка. Мазай очень медленно повернул в ту сторону автомат, покосился вправо — но Болта видно не было, и потому он пока не стал стрелять.

Заточка перебегал от куста к кусту, от дерева к дереву, вглядываясь в лесной сумрак. В очередной раз остановившись, прищурился — ага, вот он, беглец, присел под дубом! Первым желанием было выстрелить с ходу, но Заточка сдержатся: надо подобраться ближе, отсюда он Мазая разве что ранит, ведь тот виден едва-едва… Заточка двинулся дальше с удвоенной осторожностью.

Мазай сверху видел этот маневр. Еще немного, и Заточка сообразит, что его цель — лишь куртка на кусте. В какой-то момент порученец приостановился и начал поднимать автомат, однако затем, поразмыслив, опустил — понял, видать, что с этой позиции стрелять неудобно. Теперь не было времени дожидаться появления Болта, еще пара-другая секунд, и порученец раскусит немудреную хитрость Мазая. Сталкер прицелился в согнутую фигуру, палец уже почти вдавил крючок, когда внизу хрустнула ветка.

И как Болт сумел незаметно подойти так близко?! Он вдруг возник на полянке перед дубом, будто из воздуха сгустился, перекатившись, вскочил на одно колено, вскинул обеими руками ТТ и разрядил пол-обоймы в куртку на кусте. Мазай от неожиданности выстрелил — и резко повел автоматом, не отпуская спускового крючка. Плечо Заточки взорвалось фонтанчиком крови, порученец мгновенно пропал из виду.

Болт услышал грохот над головой, задрал ствол пистолета к небу, но вновь открыть огонь не успел: выстрелы из АК пробили его грудь. Без звука сталкер повалился навзничь, палец сжался, и пуля угодила в основание сука, на котором пристроился Мазай.

Это и спасло хромого. Сук дрогнул, Мазай полетел вниз, и тут же в ствол дерева там, где только что была его голова, ударили пули из автомата Заточки. Порученец стрелял непонятно откуда, видно его не было, Мазай упал набок, очень неловко, подогнув руку. В ушах грохотало: палили с двух сторон, Маргоша в овраге с перепугу тоже открыл огонь. Мазай знал, где находится овраг, ведь это был его ельник. Кривясь, едва не плача от немилосердной боли в локте, он рванул гранату с перевязи на груди. Пули секли куст, врезались в дуб, пропарывали воздух. Нырнув в сторону, чтобы от выстрелов Заточки прикрывал ствол, Мазай дернул чеку и швырнул гранату в овраг. Пока та не успела взорваться, не глядя полоснул очередью по кустам — выстрелы Заточки смолкли, и тут же взрыв заглушил автомат Маргоши. После этого наступила гулкая тишина — и Мазай, пригнувшись, спотыкаясь и качаясь как пьяный, побежал прочь.

Спустя пару минут кусты на краю полянки раздвинулись, оттуда выбрался Заточка с автоматом наизготовку. Одежда вокруг пулевого отверстия на правом плече пропиталась кровью. Порученец затравленно огляделся, чуть не на четвереньках подобрался к старой осине, выглянул. Ни звука, ни движения… Куда Мазай делся — притаился или сбежал? Или сдох? Вроде Заточка слышат треск ветвей и хруст шишек под ногами, но это могли быть последствия взрыва. Порученец ждат долго, все было тихо, и ничто не шевелилось, только изредка налетающий ветерок колыхал ветки над головой. Наконец он решился — выпрыгнул из-за дерева, широко повел стволом, прочертив очередью полянку с дубом и этим гадским кустом, на котором еще болтались обрывки куртки. Ничего.

Прекратив стрелять, но не опуская оружия, Заточка приблизился к дубу.

— Выходи! — нерешительно позвал он, понимая, как глупо это звучит.

Тишина была ему ответом — обычная насмешливая тишина Зоны.

Заточка выпрямился, отпустил автомат и скривился, схватившись за раненое плечо.

— Сука! Гад пархатый! — пробормотал он, обходя дуб. Мазая не было, следы вели в лес.

Прикрывая рану ладонью, Заточка поспешил дальше и увидел мертвого Болта. Ругаясь, порученец вернулся к оврагу, брезгливо заглянул в развороченную яму. Среди выжженных кустов лежал еще один труп, вернее, то, что от него осталось. Маргошу разнесло чуть не в клочья — такое впечатление, что граната взорвалась прямо у него на спине.

Мысли Заточки лихорадочно метались. Мазай пропал, эти двое убиты. Слон такого не простит — замочит на месте, если верный Заточка припрется к нему с такой вестью. Ну так хозяину и незачем знать все. Хромой-то ранен, Заточка его задел, с оружием и снарягой у Мазая плохо — не мог из Лесного Дома много утащить, — один, помощи ждать неоткуда… Сдохнет, это уж как пить дать. А если не сдохнет — забьется в самую дальнюю вонючую щель Зоны, чтобы только Слон не прознал, на долгие годы. Да нет, сдохнет, поправил себя Заточка, вернувшись к ельнику и подняв с мокрой от крови травы пистолет Болта. Уже сдох! В аномалию угодил, в холодец — вот как! Маргошу с Болтом подстрелил, нехристь, самого Заточку подбил, но тот в долгу не остался: ранил Мазая, а после толкнул прямиком в холодец. Заточка может, он даром что тощий — а жилистый и ловкий, как черт, Слон это знает, он-то видел, как Заточка тогда разобрался с Вороном… Значит, решено: холодец. Растворило Мазая всего, даже косточек не осталось. Слон, может, засомневается, но… поверит в конце концов — а что ему делать? Заточка его убедит, Заточка хитрый.

Змееныш проспал почти сутки, и все равно, когда очнулся, его немного знобило. Похлопав себя по щекам, он вылез из дупла и осмотрелся.

Был ранний вечер, солнце стояло низко над деревьями, подсвечивая кроны багрянцем. В подлеске сгущались сумерки. Змееныша еще качало, но он отдохнул, поднабрался сил — и ощущал зверский аппетит и жажду. Сориентировавшись, он зашагал через лес к ближайшему схрону. Мазай уже там, никакой Слон не остановит Мазая, в этом Змееныш уверен. Шагая сквозь чащу, он сорвал пучок листьев заячьей капусты и сжевал, чтобы немного уменьшить голод.

До поросшей осинами и березами балки добрался быстро. Вот и большое бревно, маскирующее вход. Но что-то тихо тут… Змееныш замедлил шаг, прислушался, осмотрев негустой лес, бегом кинулся к поваленному стволу и ужом проскользнул в нору.

Внутри никого не было.

Главное — никаких следов Мазая. Пол устилал ровный слой нанесенных ветром листьев и грязи, по которым много дней никто не ходил.

Значит, сталкер в избушке, сказал себе Змееныш. Он приподнял лист жести, вытащил брикет пайка, разорвал упаковку и впился зубами в кусок вяленого мяса. Не успев дожевать его, сломал шоколадку, сунул в рот несколько коричневых квадратиков.

Долго здесь оставаться нельзя. Со времени побега прошло около суток, много чего могло случиться. Мазай ищет его… Змееныш нахмурился. Понятно, что в дупле сталкер не мог отыскать беглеца и осматривал схроны — так почему не оставил знака, что был здесь? Змееныш облизал губы, рукавом вытер подбородок. Сунув за пазуху остаток пайка, положил железный лист на место, присыпал землей — и вылез наружу.

Когда Змееныш скорым шагом добрался до ельника, уже смеркалось, он не сразу заметил поломанные ветки и лежащее в стороне тело. Сначала он ощутил раздражение слепой собаки, которую спугнул своим появлением, — розовая призрачная волна накатила сбоку. Змееныш кинул туда взгляд, и собака припала к земле за мертвым телом, недовольно ворча. Змееныш осторожно шагнул к ней, излучая бледно-желтую волну спокойствия и дружелюбия. Он не знал, как делает это, просто ощущал внутри разную энергию, и цвет ее означал эмоцию. Глубокий сон был синим, ярость — алой, болотно-зеленым выглядели подозрение, недоверие…

Верхняя губа мутанта задралась, обнажив острые клыки, но нападать псевдособака не стала, отползла на брюхе под куст малины, на которой еще болтались иссохшие ягодки, и оттуда следила за человеком, излучая зелено-желтую, мутную покорность, куда вплетались струйки черного страха и все того же розового, как кровавая пена, недовольства.

Это был Маргоша. Змееныш сразу узнал его, хотя никто другой не сумел бы: от сталкера остался разорванный остов — как будто дети распотрошили тряпичную куклу и бросили, раскидав вату, нитки и пуговицы. Однако сохранилась часть лица, а главное, исходящий от трупа дух как нельзя более соответствовал характеру Маргоши: гнилостный, мертвячий.

Змееныш побежал к схрону, вломился в ельник, раздирая ветки, и утихшая было боль в обожженной руке вспыхнула с новой силой.

Дверь открыта нараспашку, на полу в пыли протянулись цепочки следов, они накладывались друг на друга, петляли, но Змееныш с одного взгляда понял, что тут было. Вот Мазай — он вошел, сидел на лавке возле дверей, вон рядом еще замасленная газета, тут он перекусил — и сразу покинул схрон. Вот чужие следы, один человек — конечно же, из людей Слона, — осматривал избушку, заглядывал в печку — наверняка искал нычку, чтобы забрать оружие. А поверху отпечатки лап — сюда наведались псевдопсы, которым, видно, не досталось места у трупа Маргоши, надеялись поживиться падалью, да ничего не обнаружили и убрались, над полом еще висит слабый голубоватый дымок их разочарования.

Оружие и припасы не тронули — тот, кто тут был, не сумел найти нычку. Но и Мазай, выходит, не взял ничего. Куда же он делся? Эти следы… кто-то чужой безнаказанно шастал по их домику. Неужели Мазая поймали люди Слона?!

Выскочив из схрона, Змееныш побежал к Лесному Дому.

До холма он добрался, когда была ночь, но Змееныш все равно прождал в лесу почти два часа, чтобы уж точно все заснули. Оставались часовые на крыше водонапорной башни, однако Змееныш знал, как проникнуть незамеченным.

Он прокрался через двор, держась в тени водокачки, сквозь решетчатое окно заглянул в кирпичный барак — Мазая там не было, постель пуста. Где они его держат, в подвале или в недостроенном гараже?

Ноги сами принесли Змееныша на кухню. Варвара спала в комнатке за ней, он пробрался туда, и кухарка подскочила, когда ее потрясли за плечо.