"Эдит Лэйтон. Клад " - читать интересную книгу автора

цветами. - Мама! - закричала она.
"Проклятие, - подумал он, смиренно вздыхая. - Кажется, я переиграл".
Однако ему, к сожалению, действительно было нехорошо. И о чем он только
думал, неизвестно! Впрочем, нет, известно, конечно, но ведь это же чистое
безрассудство! Побывав на грани смерти, он вдруг страстно захотел доказать,
что еще жив, и он не знал лучшего способа сделать это, чем развлечься с
девчонкой. Но грудь у него действительно болела. При этом он совершенно не
знал, кто эта девушка, и где он находится. Совсем не время думать о милых
красотках, пусть даже умеющих краснеть по-настоящему. Что с ним случилось?
Ведь он всегда был человеком, привыкшим полагаться главным образом на свою
голову. "Должно быть, это из-за раны", - решил Танцор. Вспомнив, как ему
едва-едва удалось вылезти живым из могилы, он погрузился в тяжкие раздумья.
Итак, он лежал мрачный и совершенно серый, несмотря на загар, когда в
комнату торопливо вошла женщина средних лет, должно быть, мать юной
незнакомки.
- В чем дело? Ему что, стало хуже? Я думала, он идет на поправку, -
проговорила она, семеня к кровати.
- Он был.., он пришел в себя. Он даже говорил, - смущенно пояснила
девушка, - но потом вдруг охнул и снова закрыл глаза.
- Не стоит беспокоиться из-за меня, - слабо проговорил раненый,
попытавшись сесть и резко переведя дух, когда ему это не удалось. На сей
раз он не притворялся. Поглядев на обеих хозяек, он добавил:
- Я попробовал пошевелиться и понял, что пока не могу. Я не привык
чувствовать себя инвалидом. Я...
- Ах!.. - услышал он и умолк, поняв, что на него в упор уставилась
старшая из женщин. Младшая просто отвела взгляд.
Его резко очерченные губы раздвинулись в слабой безропотной улыбке.
- Не волнуйтесь, сударыня. Это часто случается, я уже привык. Сам я
вижу себя, лишь когда бреюсь, причем обычно в полуслепое зеркальце. Матросы
на этом проклятом корабле, которые выбросили меня на берег, порой называли
меня Акулой. Вижу, вы поняли, почему.
- Вздор, - отрезала старшая хозяйка, - у тебя чудесные глаза. Похожи
на испанские серебряные монеты.
"Однако "Акула" - это очень точно", - подумала Ханна, снова взглянув
на него. Она, конечно, никогда не видела вблизи живых акул. Но у них,
наверное, такие же глаза, когда эти безжалостные хищники рыщут по морю в
поисках жертвы: глаза цвета их собственной шкуры, яркие, серебристые,
сверкающие опасностью и пониманием чего-то такого, что не дано понять
человеку. Глаза незнакомца, глубоко посаженные и светящиеся, были довольно
красивыми, но в то же время странными и даже страшными. И при этом взгляд
был таким притягательным, что девушка на всякий случай отвела глаза.
- Испанские монеты? - переспросил он, устало улыбнувшись. - Такие же
фальшивые? Так вот что вы обо мне думаете, сударыня?
- Я-то думаю, что ты лихой парень, - призналась мать Ханны. - Шутишь и
флиртуешь не хуже любого ловеласа, а у самого в груди кинжальная рана
глубиной с мою ладонь. А ведь ты едва очухался, причем в совершенно
незнакомом месте. Мы целую неделю старались привести тебя в чувство. Ну
ладно, позволь представиться. Ты находишься в доме Джереми Дженкинса. Дом
стоит в бухте Глен. Я - Рейчел, хозяйка здесь. Это моя дочка Ханна. Ну а
сам-то ты кто будешь?