"Александр Лайк. Закат империй ("Свидетели Рассвета" #1)" - читать интересную книгу автора

комнате в этом странном наряде, нанося базальтовым стенам страшные удары
ступнями и раскрытыми ладонями. Стены вздрагивали, и вся башня словно
вторила молочному перегуду едва уловимой вибрацией. А когда щипарь отсчитал
тридцать восьмую молитву и побрел вместе с братией к кельям, краешек солнца
показался над Ай-Рагиром и Савальден перешел к третьему этапу своего личного
утреннего обряда.
Прямо на браслеты и пояс он натянул кольчугу - крупноколечной,
неаккуратной вязки. Кольчуга была не впору и заметно стесняла движения.
Поверх кольчуги монах надел кирасу. Это кривобокое изделие неумелого
кузнеца - скорее, даже подмастерья - было значительно больше по размеру, чем
следует, и болталось на кольчуге, как седло на козе. За ней последовали
поножи, наручья, нараменники, тяжелый шлем с кольчужным назатыльником и
неуклюжие перчатки из толстого сырокованого железа. Все это весило, пожалуй,
поболе брата-кормильца и глупо лязгало при каждом движении Савальдена.
Облачившись, монах присел несколько раз, обвыкаясь с помехой, кряхтя,
опустился на колени - поножи вяло звякнули о камень - и вытащил из-под
лежанки цельнокованый щит и длинный двуручный меч. Вздохнул с ненавистью,
ухватил меч половчее одной рукой и принялся отрабатывать приемы круговой
защиты против легковооруженных и быстрых копейщиков под прикрытием группы
лучников. Первые несколько раз он цеплялся налокотником за край кирасы и
получал воображаемую стрелу сзади справа - в подколенный сгиб. Потом уловил
такт колебаний кирасы, вписал свои движения в раскачивание металла и смог
завести щит за спину, прикрыв в нужный момент ноги. Но теперь наручье
уперлось в край перчатки, сковало левое запястье, и через три движения
Савальден мысленно признал, что должен был пропустить удар мнимого копья в
левое плечо. Монах всуе помянул имя бога, которому служил, плохо отозвался о
собственных родителях и начал все сызнова.
Солнце было уже достаточно высоко, из соседней деревни донесся жильный
гул, призывающий людей помолиться и перекусить, рыжие струйки монашьих
хламид потянулись к трапезной, а брат-щипарь, поленившись идти к нишам,
просто кричал во дворе: "Во славу богов, братие, вкусим для поддержания мощи
нашей!", когда Савальден счел упражнение выполненным удовлетворительно.
Щит и меч отправились под лежанку, груда железа - за ширму в углу,
свинцовые отягчители плюхнулись в шлем и укатились под кирасу. Савальден
высоко подпрыгнул, коснувшись правым локтем потолка, довольно улыбнулся,
набросил хламиду на голое тело и сбежал по неровной лестнице к выходу из
башни. У двери он остановился и осторожно выглянул во двор.
Двор был пуст, братья трапезовали. Савальден неслышными шагами пересек
открытое пространство и проскользнул в умывальню. Там он с наслаждением
содрал с себя жесткую хламиду и пожертвовал двумя ведрами воды, чтобы
избавиться от едкого пота. Еще не успел отзвучать характерный стук мисок,
свидетельствующий о раздаче каши, как Савальден уже вернулся в башню.
На этот раз он поднимался к себе очень медленно, следя за дыханием и
сосредотачиваясь, как костоправ над сложным переломом. Войдя в комнату, он
первым делом заложил дверь на тяжелый запор. Постоял, помолчал, резким
движением сбросил хламиду на лежанку и стал спиной к стене. И прозвучало
короткое, как щелчок спущенной тетивы о перчатку, слово - всего несколько
звуков, сливающихся в один.
Посреди комнаты беззвучно взвился призрачный вихрь, лохматый и
светящийся голубым. Ярко вспыхнул, потускнел, обрел форму и лик.