"Виктор Лагздиньш. Ночь на хуторе Межажи " - читать интересную книгу автора

суеты. Он надеялся, что хозяин великодушно его простит, хотя бы из уважения
к принципу "Чувствуйте себя как дома", которым обычно встречают гостей. К
тому же успокаивала и мысль, что он и актриса были отнюдь не единственными
покинувшими зал: несколько раз он слышал какой-то шум на лестнице, словно по
ней ходили вверх и вниз, ералаш в каминном зале поутих, и только музыка не
прерывалась ни на мгновение.
Минут пять Рандер провел в кабинете в одиночестве, затем к нему
присоединился долговязый темноволосый гость мрачного вида, притянул поближе
к телевизору второе кресло и сел рядом с Гиртом. Те, кто знал этого
человека, скажем, муж Дины Уласе, почему-то звали его Албертом в квадрате.
Такое прозвище, по мнению Рандера, ему вовсе не шло - Алберт совсем не
выглядел поперек себя толще, а был, наоборот, худощав, даже тощ, постоянно
сутулился, и вид у него был нездоровый; узкое лицо рассекали морщины, сквозь
стекла очков без оправы смотрели колючие глаза, губы плотно сомкнуты, в
целом он производил впечатление человека необщительного, а то и просто
грубого. Во всяком случае, он никак не напоминал квадрат. Скорее следовало
наречь этим именем самого Уласа: муж актрисы был крупный, сильный мужчина с
массивным широким лицом и жестким, если так можно выразиться, ртом. Его
шумливое барское поведение свидетельствовало о безграничной самоуверенности
и вызывало в Гирте острую неприязнь с того момента, как он его увидел.
Полчаса назад, когда в кабинет вошла актриса, Алберт предложил ей свое
место, а сам пристроился в кресле у письменного стола. Но то ли ему было там
неудобно, то ли экран плохо виден, только он вскоре вышел, и Гирт опять
остался вдвоем с Диной.
Внизу они тоже оказались рядом. Всего за столом разместилось девять
человек: кроме хозяина, хозяйки и самого Рандера еще две женатые пары и двое
одиночек. Инсберги, как полагалось, заняли места по обеим концам стола -
Расма спиной к стене, Юрис ближе к магнитофону. Справа от него, спиной к
камину, сидел Гирт, рядом с ним стоял стул Дины Уласе, с другой стороны от
актрисы грохотал раскатистым басом ее муж Харалд. Последним в этом ряду по
левую руку от хозяйки улыбался невысокий спокойный, похожий на тучного
деревенского папашу мужчина, которого звали Эдвин Калвейт.
На противоположной стороне справа от Расмы Инсберг на длинной скамейке,
приставленной к стене, восседал Алберт в квадрате. Рядом с ним, поминутно
прерывая себя визгливым смехом, щебетала его супруга, которую все запросто
называли Иреной - хорошенькая моложавая особа, ярко выраженная блондинка.
(Гирт не без ехидства отметил, что умом она отнюдь не блещет.) И, наконец,
напротив Рандера был посажен редковолосый дяденька небольшого роста со
вздернутыми плечами, в его бегающих глазах и в неестественной, как бы
заискивающей улыбке трусость странно сочеталась с наглостью. Его имя было
Вилис, а фамилия, если память не изменяла Гирту, - Зирап.
Насколько Гирт узнал, знакомясь с гостями, а позднее понял по
разговорам, собравшиеся большей частью были товарищи Инсберга по институту и
работе. Он готов был во всем винить свой характер, но почти никто из гостей
у него не вызывал симпатии, некоторые же просто действовали на нервы,
особенно хвастливый Улас, "скользкий" Зирап и жена Алберта Ирена, которая,
судя по ее репликам, работала на почте и про которую Гирт сразу подумал, что
именно такие, как она, теряют заказные письма и путают тексты телеграмм.
Телевизионный спектакль уже начался, и Дина в кресле чуть наклонилась
вперед. Рандер заметил, что взгляд ее оживился, усталость сменилась чисто