"Лазарь Лагин. Броненосец "Анюта"" - читать интересную книгу автора

колосника привязали винтовку, которой он защищал от врагов Севастополь, и
уложили его на самом краю кормы. Краснофлотцы сняли бескозырки, и Никифор
Аклеев произнес речь:
- Товарищи бойцы Черноморского флота, - сказал он, и оба его спутника
без команды встали в положение "смирно". - Дорогие товарищи севастопольцы!
Мы сейчас будем хоронить нашего боевого товарища, геройского защитника нашей
Главной базы. Он до последней минуты своей жизни не сдавался подлому врагу.
Его краснофлотская книжка пробита осколком и до того кровью залита, что нет
возможности разобрать его фамилию, имя, отчество, а также с какой он
бригады. Дело военное. Но мы обещаем тебе, дорогой наш товарищ, что мы
жестоко отомстим за твою молодую жизнь и за наш Севастополь. И еще мы
обещаем вспомнить тебя, когда снова вернемся в нашу Главную базу. Прощай,
дорогой товарищ черноморец!
Он кивнул Вернивечеру и Кутовому, и пока они бережно опускали в воду
покойного старшину, Аклеев отдал салют тремя короткими пулеметными
очередями.
Его товарищи продолжали стоять "смирно", задумчиво следя за зыбкими
кругами, расходившимися по воде над тем местом, где сейчас медленно шло ко
дну тело старшины. А Аклеев, окинув рассеянным взглядом изувеченный лимузин,
вдруг заметил за дверью флагшток с намотанным на нем флагом. И хотя до
восьми часов было еще довольно далеко, он решил немедленно привести в
исполнение возникший у него в то же мгновение план.
- С мест не сходить! - крикнул он на ходу, схватил флаг, юркнул с ним в
каюту и тотчас вернулся на корму. - На флаг смирно! - скомандовал он и
вставил флагшток в его гнездо.
Флаг тяжело повис в неподвижном воздухе. Алые эмблемы и почти черные
пятна крови торжественно и грозно выделялись на его белом поле.
- Так вот, - сказал Аклеев, - чья это кровь, вам известно, и что этот
флаг означает - тоже.
Он взглянул на Вернивечера, вспомнил его остроты насчет броненосца
"Анюты", и ему стало обидно за корабль, которым он сейчас командовал.
- И вот еще что, - продолжал он, и его лицо налилось кровью, - тут
отдельные лица шутки шутят над этим лимузином, выражаясь обидным словом
"броненосец "Анюта". Так чтоб я больше не слышал это грубое слово. Понятно?
Раз ты идешь на данном судне, так оно уж тем самым такое же непобедимое и
опасное для врага, как броненосец, или ты не черноморец, а курица. А
теперь, - сказал он, не дожидаясь ответа от Вернивечера, - теперь за дело...

II. ЗОЛОТОЙ ЛИМУЗИН

Дел предстояло много. Сейчас, когда совсем рассвело, оказалось, что они
отошли от берега всего кабельтовых на восемьдесят, не больше. Уже гудели над
самым горизонтом первые немецкие самолеты. Пока что это были разведчики. Но
вслед за ними должны были вскоре появиться в воздухе десятки
бомбардировщиков и истребителей. Значит, надо было первым делом уходить
мористей.
"Но куда? Каким курсом? - думал Аклеев. - На Турцию, а потом вдоль
Кавказского побережья? Спасешься от самолетов, но сдохнешь от голода и
жажды: без воды - раз, без продовольствия - два, без компаса - три, с малым
запасом горючего - четыре. Или, что еще хуже, выбросит тебя на румынский