"Лазарь Лагин. Патент "AB" (Фантастический памфлет, 1946)" - читать интересную книгу автора Самый маленький и самый универсальный артист в мире!
ТОМАЗО МАГАРАФ Все должны видеть! Все должны видеть и слышать! ТОМАЗО МАГАРАФА! Только в первоклассном мюзик-холле "ЗОЛОТОЙ ПАВЛИН"! Доктор Попф несколько раз перечитал это объявление, с минуту что-то обдумывал, беззвучно шевеля губами, потом вскочил с кресла, торопливо уложил чемодан, тщательно завернул в вату и спрятал в бумажник несколько стеклянных ампул с зеленоватой жидкостью и спустился в столовую, где его уже ожидала яичница. - Правда, интересно? - протянул он жене газету с объявлением. - Очень! - со вздохом согласилась Береника. - Но, увы, это не в нашем проклятом Бакбуке, а в Городе Больших Жаб. - Что ты говоришь? - притворно ужаснулся доктор Попф. - Скажите пожалуйста! Действительно, не в Бакбуке!.. В таком случае, придется нам, старушка, съездить на парочку деньков в Город Больших Жаб... Через три часа супруги Попф отбыли из Бакбука. Утром следующего дня они были уже в Городе Больших Жаб, а в девять часов вечера бесконечно счастливая Береника сидела рядом со своим мужем в огромном, залитом светом зрительном зале мюзик-холла "Золотой павлин". Все ее радовало, все ее забавляло, все было совсем не так, как в опостылевшем Бакбуке. - Правда, очаровательно? Ну, согласись, что это просто прелесть! - эстраду. - Да, да, конечно, - рассеянно отвечал он, - очень здорово! - И снова, углублялся в размышления. Зато он ни на секунду не мог оторвать глаз от сцены, когда на ней появился, наконец, Томазо Магараф, крохотный, но очень пропорционально сложенный и миловидный молодой человек с повадками и апломбом знающего себе цену бывалого столичного артиста. А артист он оказался действительно универсальный: он лихо и не без приятности сыграл на детской скрипочке менуэт Моцарта, потом на саксофоне - модную песенку: "Ты совсем рассыпался, мой старый автокар", презабавно отшлепывая при этом подошвами своих крохотных лакированных туфелек чечетку, потом тоненьким голоском очень жалостно спел другую песенку: "Мамми, моя мамми, я твой милый бэби", вызвав бурю растроганных аплодисментов. Отвесив поклон публике, он скрылся за кулисами и через несколько секунд с грохотом вернулся на эстраду верхом на низеньком мохнатом пони. Теперь Магараф был уже не во фрачной паре, а в живописном одеянии ковбоя. В правой руке у него было ружьецо, из которого он на полном скаку расстрелял полдюжины фаянсовых тарелочек, подбрасываемых униформистом. Потом он спешился, заставил лошадку лечь и из-за ее спины швырнул в зрительный зал бумеранг. Бумеранг, описав замысловатую траекторию, послушно вернулся к Магарафу и упал у его ног мягко и бесшумно, как осенний лист. Дальше последовало жонглирование разными предметами верхом на пони. Особенно эффектно Магараф орудовал горящими факелами и двенадцатью широкими китайскими ножами. |
|
|