"Лазарь Лагин. Съеденный архипелаг." - читать интересную книгу автора

Уже в 1924 году на острове Дурку была торжественно открыта школа для
туземцев, пока что только аристократического происхождения, с отделениями:
бухгалтерским, полицейским и строительных десятников.
Четыре года спустя на архипелаг прибыла первая партия домашних
холодильников для вождей и старейшин племен, сто двадцать пять детекторных
радиоприемников и первые десять тысяч легкомысленных открыток.
Еще годом позже прибыл в Пуританию и был принят в колледж Иисуса
Спасителя принц Оливер Джигу-браху - старший сын и наследник бывшего вождя
племени Зум-Зум, а ныне короля вновь образованного фирмой "Урия Свитмёрдер
и сыновья" королевства Джигубрахии.
Школа, холодильники, радиоприемники, пылесос (пока что только в
единственном экземпляре - у короля), туземец - воспитанник самого
аристократического учебного заведения Пуритании, королевство вместо
разрозненных племен - все это там, где еще десяток лет назад люди жили в
обстановке каменного века! Нет, право же, все шло в высшей степени
благополучно. Не хватало только, как шутливо выразился один из влиятельных
друзей господина Свитмёрдера-старшего, чтобы на архипелаге было сделано
хотя бы одно научное открытие мирового значения.
Эта шутка чуть не оказалась пророческой.
В начале 1931 года доктор Сидней Бэрд, недавно законтрактованный на
работу в больнице острова Бассанука, что в семи милях к северо-западу от
острова Дурку, столкнулся с событиями, которые перевернули вверх дном его
привычные представления о восьмом отряде второго подкласса четвертого
класса типа червей.
Речь идет об отряде власоглавых - точнее, о трихинелле, или, как ее
называют чаще, рихине, относящейся к семейству трихин.
За несколько дней до этого в больницу был доставлен в тяжелом состоянии
один из старейшин местного племени Сой с признаками болезни, напоминающей
брюшной тиф.
Несмотря на все принятые меры, больной умер В этой печальной истории
само по себе не было ничего из ряда вон выходящего, если бы за последние
две недели это не был уже пятый случай смерти от брюшного тифа. Во всех
пяти случаях, по какому-то удивительному совпадению, жертвами оказались
исключительно старейшины племени Сой - народ влиятельный, чрезвычайно
нужный для поддержания дисциплины и порядка на важном строительстве
портовой электростанции.
Администрация не на шутку всполошилась. Возникло подозрение, что
никакого брюшного тифа здесь не было, а что люди племени Сой, недовольные
старейшинами, гонявшими их на изнурительные работы, подсыпали им в пищу яд.
Немедленно вскрыли покойного старейшину, но ни яда, ни брюшнотифозных
бактерий не обнаружили. Зато в мышцах его тела были найдены еще не
инкапсулированные трихины, а в кишечнике - множество половозрелых особей
этого же червя.
Той же ночью тайком, чтобы не оскорблять религиозных чувств туземцев,
сняли с погребальных вышек остальных четырех старейшин, вскрыли и
обнаружили в их мышцах те же трихины, но уже успевшие обрасти известковыми
капсулами.
Теперь уже нетрудно было догадаться, что все пятеро старейшин погибли
не от яда и не от брюшного тифа, а от заражения трихинами в результате