"Сельма Лагерлеф. Сказка о сказке (новеллы)" - читать интересную книгу автора И они, инженер Отто Гумелиус и его жена, приняли ее в своем доме в
деревне, предоставили ей возможность спокойно работать и окружали ее доброй заботой почти целый год, пока книга не была готова. Теперь она наконец получила возможность писать с утра до вечера. Это было самое счастливое время в ее жизни. Но когда к концу лета сказка была наконец готова, выглядела она странно. Сказка была буйной, дикой и непокорной; неважно обстояло дело и с ее цельностью, ибо все части так и сохранили свое прежнее стремление разлететься в разные стороны. Она так никогда и не стала тем, чем должна была стать. Несчастье ее было в том, что ей пришлось так долго ждать, чтобы ее рассказали. И если за ней должным образом не присмотрели, не обработали ее, то произошло это в основном потому, что ее автор был чересчур счастлив тем, что ему наконец удалось написать ее. А. Савицкая Из цикла "НЕВИДИМЫЕ УЗЫ" (Перевод И.Стребловой) РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ГОСТЬ Одним из кавалеров, которые жили в Экебю, был малыш Рустер. Он умел играть на флейте и транспонировать ноты. Это был человек самого простого Трудно пришлось ему, когда рассеялось кавалерское общество. Не стало у него ни лошади, ни тележки, ни шубы, ни красного погребца с дорожной снедью. И побрел он пешком от усадьбы к усадьбе со своими пожитками, сложив их в узелок из белого носового платка с голубой каемкой. Опять Рустер приучился застегивать сюртук на все пуговицы до самого горла, чтобы не разглядывали посторонние люди, какая на нем надета рубашка да есть ли жилет. В просторные карманы он складывал все самое драгоценное из своего достояния: разобранную на части флейту, плоскую дорожную фляжку и нотное перо. Он знал ремесло нотного переписчика и в прежние времена без труда нашел бы себе работу, да на его беду свет переменился. Год от году в Вермланде все меньше музицировали. И вот уже гитара на истлевшей ленте и валторна с выцветшей кисточкой на шнурке отправились вместе с ненужным хламом на чердак, где уже давно пылились продолговатые, окованные железом скрипичные футляры. И чем реже Рустеру приходилось брать в руки перо или флейту, тем чаще он вспоминал про фляжку, и в конце концов стал горьким пьяницей. Не повезло ему, бедняге. Ради старой дружбы его еще принимали в окрестных усадьбах. Но встречали скрепя сердце, а провожали с радостью. От него несло затхлым запахом и винным перегаром, он быстро хмелел от одной рюмки и начинал нести всякую околесицу. Гостеприимные хозяева боялись его как чумы. Однажды под Рождество он отправился в Левдаль, к знаменитому скрипачу Лильекруне. Когда-то Лильекруна тоже жил в компании кавалеров, но после смерти майорши вернулся на свой крепкий хутор Левдаль и остался там жить. И |
|
|