"Сельма Лагерлеф. Шарлотта Левеншельд" - читать интересную книгу автора

Оскар, губернатор Йерта, полковница Сильверстольпе и другие упсальские
знаменитости станут посещать его публичные чтения.
Карл-Артур прибыл в Упсалу к началу осеннего семестра 1826 года. И весь
этот семестр, равно как и все последующие годы, что он пробыл в
университете, он писал домой раз в неделю. Но ни одно письмо его не было
затеряно, полковница бережно их хранила. Сама она то и дело перечитывала их,
а на традиционных воскресных обедах, когда собиралась вся родня, она
обыкновенно читала вслух последнее из полученных писем. Да и как же ей было
не делать этого! Подобными письмами она вправе была гордиться.
У полковницы зародилось подозрение, что родня ее ожидает, будто
Карл-Артур, предоставленный самому себе, сделается не таким примерным. И
теперь, торжествуя победу, она читала им о том, что Карл-Артур нанял дешевую
меблированную квартиру, что он сам покупает на рынке сыр и масло, что он
встает с рассветом и работает по двенадцать часов на дню. А все эти
почтительные выражения, которые он употреблял в письмах, а слова любви и
обожания, которые он обращал к своей матери! Полковница не получала никакой
награды за то, что читала соборному настоятелю Шеборгу, женатому на
урожденной Экенстедт, и советнику Экенстедту, дяде ее мужа, и кузенам Стаке,
жившим в большом угловом доме на площади, о том, что Карл-Артур, который
теперь повидал свет, все еще убежден, что его мать могла бы сделаться
большой поэтессой, не сочти она своим долгом жить только для детей и мужа.
Нет, она не получала за это никакой награды. Она делала это вполне
бескорыстно. Как ни привычна была полковница ко всякого рода славословиям,
но, читая эти строки, она не могла сдержать слез.
Однако самый большой триумф ожидал полковницу перед Рождеством, когда
Карл-Артур уведомил родителей, что не издержал всех денег, которые отец дал
ему с собой в Упсалу, и почти половину их привезет назад. Тут уж и соборный
настоятель и советник пришли в совершенное изумление, а один из кузенов
Стаке, тот, что повыше ростом, поклялся, что ничего подобного прежде на
свете не случалось и наверняка не случится впредь. Вся родня единодушно
сошлась на том, что Карл-Артур - истинное чудо.
Разумеется, полковнице очень недоставало Карла-Артура, который
находился в Упсале большую часть года, но письма его доставляли ей столь
безмерную радость, что едва ли она могла бы желать чего-нибудь иного.
Побывав на лекции знаменитого поэта-романтика Аттербума, он мог
пуститься в увлекательные рассуждения о философии и поэзии, и, получив
подобное письмо, полковница могла часами сидеть и мечтать о том величии,
какого достигнет в будущем Карл-Артур. Она иначе и не мыслила, что
известностью он превзойдет профессора Гейера. Быть может, он даже станет
таким же великим ученым, как Карл Линней. Отчего бы ему тоже не стать
мировой знаменитостью? Или великим поэтом? Вторым Тегнером? Ах, никакие
самые изысканные яства на свете не могут доставить человеку большего
наслаждения, чем те, которые он предвкушает в мечтах.
На Рождество и на летние вакации Карл-Артур обыкновенно приезжал домой
в Карлстад, и полковнице казалось, что он с каждым разом делается все
мужественнее и красивее. В остальном же он ничуть не менялся. Он по-прежнему
боготворил мать, выказывал все ту же почтительность отцу, все так же шутил и
ребячился с сестрами.
Порою полковница несколько досадовала на то, что Карл-Артур столько лет
обучается в Упсале и покуда ничем еще не отличился. Но все объясняли ей, что