"Пер Лагерквист. Сивилла" - читать интересную книгу автора

воскрес из мертвых, он вознесся на небеса, был поднят туда на облаке - и
много, много других. Но что мне за дело до этого всего? Их вера, их
учение, их знамения и чудеса - до всего этого мне нет никакого дела.
Для меня знамение - вечный непокой моей души.
Конечно, я напрасно не дал ему приклонить голову к моему дому. Но для
меня он был не бог, а всего лишь преступник, один из многих, кто проходил
мимо, неся на себе свой крест, и кого все сторонились. Сострадание?
Человеколюбие? Что ж, может, и так. Но я человек не слишком добросердечный
и никогда не выдавал себя за такового. Я обыкновенный, самый обыкновенный
человек, каких больше всего. В ту пору, когда это случилось, я был
счастлив, беззаботен и черств сердцем, каким естественно быть, когда не
знаешь жизненных тягот. Быть может, я был дурной человек, однако не хуже
других людей. Из всего его учения любви я понял немногое, пожалуй, лишь
то, что оно не для меня. И кстати сказать, так ли уж сам он добр и полон
любви? Тем, кто верит в него, он дарует мир и покой - так про него
говорят, - берет их к себе на свои небеса, а кто в него не верит - и это
тоже про него говорят, - тех он обрекает на вечные муки. Коли это правда,
то выходит, что он точь-в-точь как мы, такой же добрый и такой же злой.
Кто нам по нраву, с теми мы тоже добры, а остальным желаем всяческого зла.
Будь у нас такая власть, как у него, быть может, и мы предавали бы их
проклятию на вечные времена - хотя это, пожалуй, сомнительно. Пожалуй,
только у бога достанет на это злобы.
Время от времени я сталкивался с этими людьми в разных концах мира, но
близкого знакомства я с ними не завязывал. Я никогда не схожусь с людьми
близко, они меня чуждаются, робеют передо мною, должно быть, чуют во мне
что-то необычное, что-то странное, такое, что их пугает. Я думаю, это мои
глаза их пугают. Я замечал, что они отводят взгляд, увидев мои глаза. Им,
верно, страшно в них заглянуть, заглянуть в этот пересохший колодец, в эту
глубь, в которой нет ничего. Кого не испугает такое? Понятно, что они
боятся меня.
Как она.
Как она... Теперь у нее, верно, есть мужчины с молодыми глазами, не раз
думал я во время моих одиноких странствований. И сердце у меня сжималось,
и я прикрывал ладонью свои глаза, будто хотел их спрятать, хотя никто в
них не смотрел, не от кого было мне прятать их.
Почему бы ей и не иметь мужчин! Так все и должно быть. Когда у меня
были молодые глаза, тогда она любила меня.
Или не любила?
Так я думал наедине с собою. Но однажды очень далеко, на чужбине, я
встретил человека из родного города, который рассказал, что жена моя
окончила жизнь в доме своей матери, жалкая и исчахшая, без всяких следов
былой красоты, а сын мой умер от чумы задолго до ее смерти.
Так их не стало, тех, что вдвоем весело смеялись.
Сколько времени прошло с той поры? Не знаю, ведь время - вещь неведомая
мне, для меня оно не существует. К чему мне вести ему счет? Но кажется,
что это было уже очень давно.
Да, все они умрут. За родом род, со всеми их муками и злодействами, со
всем, что служит им для мучительства, для истязания друг друга. Я же не
умру никогда. Доколе существуют эти создания, по большей части злые,
дотоле буду существовать и я, сам такой же злой, как они, их судьба - моя